Петр Никитин - Коромысла и толкунчики. До этого были «Я и зелёные стрекозы»

Все обитатели, того времени, сейчас уже исчезли с этой локации.

Общежития ещё не проснулись было ранние утро, любой шорох означал человека, который шел по коридору, в направлении к лифту. Мне хотелось побыть одному, согреться, зарядить телефон, побороть стыд, самоуничижение и вернуться домой. Но когда скрипнула дверь, и в кухню вошли несколько человек, я плотнее зажмурил глаза.

– Кефир испортился, оставь его – сказал девичий насмешливый голос – Пакет скоро взорвётся, оставь его тут.

– Может отнести в мусоропровод? – ответила другая девушка.

– Фу! Там после вчерашнего жидкий пол… – девушка недоговорила свою фразу. Они со своей подругой были чем-то заняты. Во мне проснулось любопытство, что же здесь могло произойти? Но я лишь плотнее зажмурил глаза.

– Откуда здесь берётся это? – вдруг сказала одна из девушек и мне показалось что она говорит обо мне – Если найдут авторов, то может последовать немедленное отчисление.

– Ренат этим занимается и Марк. Ребята молодцы ни одной стены не пропустили.

Девушки ушли, я открыл глаза и оглядел стены. Над столом, были приклеены предвыборные листовки, в последнее время они заполонили весь город.

На кухню зашли две китаянки, увидели меня, и вышли. Мой взгляд ещё немного поблуждал по стенам, пока не остановился на пакете кефира. Пакет действительно был раздут, я взял его в руки, и открутил крышку, из горлышка вырвался белый с комочками гейзер. Он оросил мне куртку и лицо.

Я вытер щёки, и решил, что кефир находится в съедобном состоянии. Может быть, процесс развития грибков и бактерий уже начался, но у меня есть спирт, если им разбавить, то в кефире свернуться белки, микроорганизмы погибнут, и должно получится что-то похожее на питательную жидкость. Не теряя времени, я осуществил задуманное, не сильно интересуясь результатом. Полученная бурда, могла сойти за китайскую водку.

В коридоре раздался шум, послышались резкие агрессивные звуки.

– Вот здесь! И здесь! И тут! – говорил чей-то требовательный голос – И тут тоже!

Я выглянул в коридор, в отдалении от кухни, стояла женщина в очках, с впалыми щеками и цепким взглядом. Что-то неуловимо знакомое было в её облике, видимо она здесь обитала ещё с наших времён!

– Он ещё не ушёл! – крикнула она – Он на кухне.

Повинуясь инстинкту, я схватил канистру и побежал в сторону пожарного выхода. Крики раздавались всё громче.

– Он разбил окно! И липкой гадостью нарисовал крест!

Женщина явно не ценила сон студентов. Её децибелы, перекрывали давнишний вой старухи. Я бежал вниз по скользким ступеням, и в итоге, на пятом этаже, запнулся ударился об грубую кирпичную стену, и забился в угол лестничной площадки. С верхних этажей, слышались звуки погони.

– Он побежал на верх! – сказал мягкий мужской голос – Закрой дверь и успокойся!

– Нет! – верещала женщина – Он побежал вниз! Он побежал вниз! Всему Вас надо учить!

Я слышал, как заперли двери и всё стихло. Спокойно, не спеша, я поплёлся вниз, в одной руке у меня была канистра, в другой кефирный пакет. На вкус полученная бурда, ничем не отличалась от обычного разбавленного водой спирта.

Около турникетов суетилась охрана. Они проверяли входящих, а за территорию ПУНКа выпускали без контроля. На Ботанической улице на остановке стоял автобус. Люди, идущие мимо меня, стремились в него попасть. Этот автобус, бесплатно вёз универсантов до ВУНКа, то есть до главного здания университета, расположенного на Васильевском острове.

Восприняв подарок судьбы как должное, я скромно, зашел в салон, и прошёл на задние места. Другие пассажиры, не обратили на меня внимания. Возможно во мне до сих пор сохранился облик целеустремлённого универсанта, и я со своей канистрой и кефирным пакетом не выглядел чужаком среди местной публики.

Со скрипом, автобус тронулся с места, в нем было не больше десятка пассажиров. Я задремал, положив укутанную капюшоном голову на окно. Мои глаза были закрыты, но я отлично понимал, что происходит вокруг в салоне и на дороге. Один канал получения информации это – дрожание салона и вибрация стекла, через прислонённую голову, волны улавливается костями черепа. Другой канал – звуки, слух в такой ситуации приобретал кошачью остроту. Мне хватало информации, чтобы визуализировать ясную цветную картину окружающей реальности.

Мне хотелось общения, но я сидел уединённо и ставил эксперименты о «…чувственном существовании человека в условиях замкнутой системы автобуса». Так бывает всегда, если вы просыпаетесь ночью, и сразу, по любому, но чаще нервическому поводу начинаете пить этиловый спирт. Вы начинаете ставить эксперименты, моделировать ситуации, и по мере спиртового отравления всё чаще и чаще закрывать глаза. Любой эффект окружающего мира, будь то люди или здания будут раскрываться с виртуальной изнанки мира. И вы будете думать – сумрачно, в виде хронических волн. Вы будете думать много, очень думать. Сознательно или бессознательно это не важно. Вы будете думать до полного этилового отравления тела.