Ирина Фургал - Третий сын. Роман ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА. Часть III

Я, вроде, упоминал уже, что Ната может водить речные суда с профессионализмом, достойным капитанского звания. После этой поездки, если с нами ничего не случится, оно обещано Нате самой королевой. Тогда она станет третьей женщиной на Някке с дипломом капитана. Пока она довольна была званием помощника. Но факт есть факт: моя Ната водила по рекам, Някке и Влоту, отцовские торговые суда. Тренировалась под руководством настоящих капитанов. А я ждал её дома, волнуясь и переживая. И выходил на высокий берег за городом. И всматривался в широкую, синюю или стальную, в солнечных бликах или в каплях дождя, реку. И говорил Мальку, совершенно искренне утверждал, что беспокоюсь о друге. Разве он не беспокоится также? Ну не болван ли я был? Вот болван!

У Наты полно увлечений, и это – одно из них. Поэтому капитанское звание – вопрос престижа, а не насущная необходимость, одержимость и дело всей жизни, как у других двух женщин, с которыми мы знакомы. Уделяла Ната, конечно, речному делу маловато внимания. Хороший капитан – это тот, кто посвятил своему судну и своей реке все свои дни, и, лучше бы, с детства. Тогда он знает все мели и глубины, все выступы, все особенности течения, каждую примету на берегу, умеет ориентироваться в тумане и темноте, знает, как действовать в любой ситуации, предвидит плохую погоду, и спасёт судно во время внезапного разлива Някки, если в верховьях прошли проливные дожди. Хороший капитан быстр в принятии решений на ежедневно меняющейся, своевольной реке. Ната на Някке с младенческих лет, ей не занимать интуиции, знаний и опыта. Но это увлечение и помощь отцу – не более того. Однако, учась на факультете вместе с Петриком, Ната лично, под контролем, конечно, водила суда, набитые студентами, выезжающими на практику, вверх по реке. Ей шли навстречу, даже специально привлекали, зная о необыкновенной особенности девушки. Хорошие педагоги помогают студентам развивать таланты.

О Нате ходили легенды среди моряков и купцов. О её удивительной дружбе с великой рекой Няккой, с другими реками, с любыми пресными водоёмами. Стоит ей опустить руку в воду, как маленькие серебряные волны начинают суету вокруг её ладони, словно рыбки вокруг приманки. Она умудряется почувствовать опасные изменения на реке, когда нет ни дождя, ни ветра, а солнце светит вовсю. Но если мы выезжаем на пикник в лес или поле, и там нас застаёт ураган и гроза, бесполезно предъявлять Нате претензии. Вдали от воды ей не удаётся предсказать погоду. Иногда она разговаривает с рекой, как с подружкой, ласково – ласково, и это мне нравится.

Мне было пять лет, когда я стал свидетелем случая, принёсшего маленькой ещё Нате известность. После него родители перестали беспокоиться за дочь на реке, а я, наоборот, начал. Я оказался на парусном судёнышке с Натой и её отцом, который взял нас в недалёкую поездку, не занявшую и половины дня. На обратном пути налетел такой ветер, такой сильный шквал, что небо моментально стало чёрным, волны сбесились, а я, не поняв ещё всего кошмара, заклацал зубами от холода и мигом промок насквозь от ливня и крупных брызг. Матросы, перепугавшиеся не на шутку, за работой творили молитвы и едва удерживались на ногах. Натин папа схватил нас в охапку и попытался затолкать в относительно сухой закуток, а Ната вывернулась из его рук и бросилась на нос судна, маленькая и тоненькая, как дождинка. И там она крикнула плаксивым голосом, пока мы, скользя и падая, добирались до неё:

– Речечка, милая, дай нам спокойно причалить! И убери эти волны, а то очень страшно! Это я, Ната!

По обе стороны судёнышка продолжали беситься волны, а лохматое небо щупало наши макушки тёмными пальцами туч и рычало на нас. Только сам кораблик скользнул к пристаням Някки словно по неровной ледовой дорожке, и, не врезавшись ни в какие другие суда, не ударившись о доски, замер у причала. Вот так. Не чудо ли?

Ната не волшебница, и это не колдовство, а, наверное, просто симпатия. И, например, меня, волшебника, великая Някка не подумает слушаться. Однако, скажу по секрету, я отлично лажу с морем, с солёной водой, потому понимаю, как Нате удаётся такое.

Став постарше я спросил Нату об этом случае: неужели она не почувствовала изменения погоды? Почему никому не сказала?

– Вот только не надо говорить, что ничего нельзя было сделать, что взрослые всё равно пустились бы в путь. Достаточно было просто спрятаться – и тебя искали бы до той поры, пока не миновала бы буря. Или я что-нибудь наколдовал бы.