Ирина Фургал - Третий сын. Роман ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА. Часть III

Узнав, что на месте происшествия находился Петрик, я сразу поверил в то, что тут замешан волшебник. Простому человеку невозможно, подгадав, когда он станет подниматься, на виду у множества граждан, незамеченным быстренько ослабить крепления с помощью кувалды или чего там? Отвёртки.

Я понял, отчего нынче волшебство не в почёте. Оттого, что людям невозможно спокойно жить, когда рядом существует кто-то, чьи возможности выше. Мало ли, какой характер у мага. Неизвестно, на какое дело он свои способности употребит. Может, на дело вредительства и убийства.

Я попенял Мальку:

– О происшествии все газеты писали, но ты мне не сказал, и Аня мне не сказала, что Чудилка был главным действующим лицом.

– Потому что он запретил. Говорит: «Зачем волновать наших?» Я тоже подумал: зачем? Дойдёт до мамы, а ты знаешь мою маму, она сразу скажет твоей. Твоя будет плакать, помчится обсуждать это дело с тобой, а ты и так… Ну… После случая с Рики… Не сердись, Анчутка. Он даже своим родителям не сообщил.

Я вздохнул. Ну можно ли на них сердиться? И уточнил:

– Такой вот у нас Чёрный Мститель – специалист по падениям.

– Ты сам говорил, что можно защитить человека от чего угодно, но не от падения, помнишь? Если у человека выбить опору из-под ног, любой упадёт. Другое дело, как он защищён при этом.

– Да, если плохо, могут быть травмы. И что похуже.

– Ты, наверное, хороший волшебник, Миче.

– Смотри, Лёка, не накаркай беды. Молчи лучше.

Пока мы так разговаривали, на «Комарик», стоявший у пристани, доставили кое-какую провизию. Терезка, Петрик и Кохи на берегу расписались в документах и теперь просто болтали с подвернувшимися местными жителями. Чикикука у моих ног жмурилась на эту сцену.

– Отходим! – крикнула Ната, а Лала звякнула в колокол. Троица распрощалась с аборигенами и поспешила к сходням, опирающимся на доски пристани. От них до быстро текущей воды была порядочная высота. И дальше произошло вот что.

Кохи взбежал по сходням первый, и одну руку протянул, чтобы погладить вспрыгнувшую на поручень Чикикуку, а вторую – Терезке, чтобы помочь ей подняться на борт. В этот момент Чудилка, сияя счастливейшей улыбкой, тоже встал на сходни, а с берега ему закричал и замахал парень, с которым он только что разговаривал:

– Эй, я вспомнил! Вспомнил, как найти в Лесте ту бабку. Иди, нарисую подробней!

Это Петрик, помня о цели экспедиции, расспрашивал о древностях. Нет – нет, не столько о бабках, сколько о тех предметах, которыми они могут владеть и которые, может, хотели бы выгодно продать. Или, знаете, попадаются такие люди, которые помнят очень старые легенды или песни и всегда рады пропеть их перед какими – нибудь историками, вроде Хрота.

Так вот, в тот миг, когда Петрик прыгнул обратно на пристань, сходни рухнули в Някку с большой высоты. В воду полетела одна Терезка – и это был настоящий ужас. До сих пор мне плохо, когда я об этом вспоминаю. Представьте, что значит для будущей матери падение со сходен в быструю реку, да испуг, да ещё течение сразу ударило её о борт судна. Она могла захлебнуться, оказавшись под килем. Она могла потерять ребёнка. Любая женщина могла бы, но надо знать Терезку! Она сохранила присутствие духа, она не дала течению утянуть себя на глубину, она сумела ухватиться за опору пристани, правда не нашей, а соседней, и спокойно ждала, пока мы придём на помощь. По ней совершенно не было видно, что она испугалась. Вот такая она, Тереза Ош, жена Хрота Корка.

Воки Ловкач нарисовался рядом с Кохи и охал громче всех.

И вот что тут будешь делать?!

Я здорово поработал тогда, я привлёк к работе Рики – пусть тренируется. Мы чуть ли не наизнанку вывернулись, лишь бы на нашем судне не происходило больше никаких внезапных падений. А вы уже знаете, что это очень сложно.

Некоторое время никто ниоткуда не падал. Я начал было успокаиваться, когда до меня дошло: сходни, тем более пристань – это уже не наша территория. Враг нападает извне, на стоянках, когда я вынужден ослаблять защиту, чтобы на борт могли подняться грузчики, почтальон, служащий таможни, да мало ли кто ещё! Я нервничал, дёргался, подозревал каждого, кто намеревался посетить «Комарик», запретил вести торговлю на палубе, и в то же время понимал, что ничто не удержит членов экспедиции от исследования населённых пунктов и пустынных берегов. И как быть? Я боялся уже не только за Петрика, а просто за всех и за каждого. Дело осложнялось тем, что я понятия не имел, как выглядит мой противник. К тому же меня стало огорчать, что я не знаю, как его зовут. Когда очень сильно ругаешь кого-то по имени, получаешь большее удовольствие. Прозвище – это совсем не то.