Талгат Галиуллин - Избранные произведения. Том 2. Повести, рассказы

Сколько целебных источников таит в себе наша земля! А мы своих глав администраций и других ответственных руководителей почти что насильно отправляем на воды куда-нибудь в Чехию. Да если бы эти доходы оставить у себя, сколько новых отличных мест отдыха можно было бы соорудить. В Ульяновской области есть санаторий «Ундор» (от татарского «ындыр» – гумно). Говорят, вода там очень полезная. Реклама этой воды, видимо, поставлена на высоком современном уровне. В этом санатории отдыхают многие татарстанцы, особенно добытчики чёрного золота – «карамаевцы», но ирония состоит в том, что вода-то эта вытекает из наших недр, из Тетюшино. Значит, мы воду выпускаем, а кто-то на ней деньги делает.

Ах, извините, извините… кажется, я отвлёкся. Я ведь лишь хотел рассказать о мытарствах на пути в Кичкальню.

Итак, любое дело имеет свои плюсы, свои минусы, как барская любовь. Когда, благополучно пережив дорожные перепетии, наконец-то попадаешь в Кичкальню, то оттуда не скоро захочется в обратный путь… Во-первых, усталый, утомлённый, измученный после столь изнурительного пути, ты ещё долго будешь отходить… Во-вторых, гостеприимные сельчане ни за что не выпустят тебя, пока не угостят в каждом доме. А если начнёшь сетовать, что-де слишком далеко расположена ваша деревня, прямо-таки на краю земли, ни уехать, ни приехать, местные философы с вами никак не согласятся. «Ничего подобного, – скажут они, – мы не совсем на отшибе, например, с самого высокого дерева на холме можно увидеть, с одной стороны, чувашскую деревню Юхмачи, Базарные Матаки, Ульяновский Мелекесс, с другой стороны видны границы Самары. Когда существовал Билярский район, мы были почти в центре. Во всяком случае, налоговые инспектора и сейчас не считают путь к нам слишком дальним, прибывают точно в срок, день в день». Слава Аллаху, в деревне ещё есть старики-аксакалы, любящие неспеша, степенно излагать свои мысли, подставив свои шершавые лица ласковому ветерку, дующему со стороны Мулла-горы. В разговоре они не преминут добавить, что если в мире существуют всего две красивые деревни, то одна из них, «знамо дело», их Кичкальня.

Деревенские патриоты не любят трезвонить о том, что их некогда богатые леса вырубаются, гниют, в общем, находятся на грани уничтожения. Хвастаться тут нечем. Поляна душицы, долгое время угощавшая жителей деревни ароматным чаем, была распахана только ради выполнения плана посевных работ. Сейчас на ней ничего не растёт.

Нет уже и огромного старого дуба у подножия горы, где пробивается родник, – место объяснения влюблённых.

В своё время богатые леса, окружавшие деревню, были предметом зависти соседей. Таинственный, нагоняющий страх дремучий лес кормил, поил, одевал и согревал людей в военные голодные годы, спасая от смерти. Не счесть было в этих лесах различных ягод, грибов, орехов. Лес определял образ жизни людей, воспитывал их вкусы и взгляды на жизнь, сохраняя нравственные устои. Может быть, именно поэтому Кичкальня прославилась на всю округу не только своими пятистенными домами из ровных, как бусинки, плотно подогнанных жёлтых брёвен, с окнами на солнце, но и своими мастерами по плотницкому делу. Даже лапти, сплетённые нашими дедами, представляли собой произведение искусства из-за того, что у них всегда было в избытке исходного материала – липового лыка. Из той же липовой мочалки вили верёвки, арканы, ткали холсты, рогожу. Различные лукошки, приспособления для возделывания земли – грабли, вилы, сани, телеги – всё «приходило» из леса.

Конечно, могут быть деревни и без леса, но нет татарской деревни без воды, хотя бы небольшого ручейка, бьющего из глубины земли живительного ключа или родничка. Повезло Кичкальне и с этой точки зрения. Её омывают сразу две речки. Одна – та, что впадает в Малый Черемшан, которой суждено было вопросом «Откуда берёт начало река Мораса?» даже войти в школьные учебники. У кичкальнинских учеников ответ давно готов: «Из нашего леса, откуда же ещё. Сколько раз мы бывали возле его истока».

Хотя эти речки не в состоянии соперничать с большими реками, их вполне хватало, чтобы крутить мельницу, поить скотину, разводить рыбу, растить утят, гусят, и дать возможность поплескаться ребятишкам. Подпитывались речки многочисленными родничками, с пеной и брызгами до небес пробивающимися из земли у подножия лесной горки. На дне ложбинки, где собирается родниковая вода, нежась в солнечных лучах, переливаясь то изумрудным, то золотистым, то жемчужно-серебристым цветом, лежат разноцветные камешки.