Наталья Белинская - Бусы Мнемозины. Роман-лабиринт

– А кто знает, какая буква пишется после «м»? – интересуется коварная учительница. Мою поднятую руку она сначала «не замечает», ожидая ответа от притихшего класса. Но желающих рисковать (понятно же, что «а», но почему она тогда спрашивает?) больше не находится.

– Мо-ло-ко! – радостно сообщала я.

– А откуда ты знаешь?

– А мы с бабушкой часто гуляем, а мимо машина проезжает, на ней так написано!

Такой вариант обучения, очевидно, не предусмотрен в правилах запоминания безударных гласных, но все-таки машина – не забор! И учительница делает поучительный вывод:

– Видите, дети, для того чтобы знать, как пишутся трудные слова, нужно много читать. И лучше всего – читать книжки, а не все подряд на улице!

Но привычка читать все подряд у меня осталась навсегда.

А когда объявили, что в космос полетел Юрий Гагарин, она прямо с урока вывела нас на улицу. Запрокинув головы в совершенно синее апрельское небо с прозрачными белыми облачками-пушинками, подсвеченными золотом, мы слушали о том, каким теперь свободным и сильным станет все человечество – и как хорошо и правильно, что первым стал герой из нашей великой страны!

Во втором классе меня перевели в другую школу, потому что в ней – и больше нигде в городе – уже с этого возраста начинали учить английский язык. Учительница там была моложе, одевалась она разнообразнее, но мне казалось, что ей все время что-то мешает и, чтобы не показывать этого, она относится к своим ученикам холодно и сурово. Думаю, у нее была близорукость: она все время щурилась, но очков не носила. Возможно, это приводило к некоторой скованности и рассеянности, когда она писала что-нибудь на доске. У нас с ней отношения сразу не сложились: моя так называемая «врожденная грамотность» заставляла замечать малейшие описки Лилии Михайловны, а убежденность в том, что все ошибки нужно исправлять, не давала вовремя промолчать. И таких моих грамматических выступлений перед всем классом было немало, что, естественно, не могло нравиться учительнице. С другой стороны, она знала, что я права и наказывать меня не за что. И все-таки из педагогических соображений поставить меня на место было необходимо.

Наш класс расположен на первом этаже. Идет урок русского языка. Мой ответ у доски уже окончен. В тот момент, когда я собираюсь сесть на место, за окном проезжает телега. Учительница внезапно говорит:

– А теперь дополнительный вопрос: объясни нам, что такое телега.

Нам никогда не давали таких заданий в младших классах. Я не понимаю, что это вопрос на засыпку, а воспринимаю его, как игру в слова. А более интересной игры для меня нет!

– Телега – это большой деревянный ящик на колесах. В него запрягают лошадь и перевозят людей и вещи…

– Достаточно. Садись.

После этого тактика поведения Лилии Михайловны по отношению ко мне изменилась. Она больше не задавала мне каверзных вопросов и ничего не говорила, когда я указывала на очередную ее описку, а молча исправляла ее. А когда мы встретились на улице лет через двадцать пять, она не просто узнала меня и ответила на мое приветствие, но заулыбалась так, как не улыбалась никогда в школе. И я вдруг увидела не схему-училку, а живую, чувствующую и очень неглупую женщину…

Тем летом мне исполнялось шесть лет, а за несколько месяцев до этого мы все – мама, папа, бабушка, дедушка и я – переехали в отдельную трехкомнатную квартиру в новом доме. Он находился в одном из самых красивых районов города. Из окна квартиры был виден прелестный бульвар с памятником Александру Сергеевичу, а в огромном, как мне тогда казалось, дворе мы гуляли с моими первыми друзьями, позже – играли в теннис, потом – жили предчувствием первой влюбленности… Взрослели и что-то понимали.

Я привыкла жить в большой семье, хотя, в силу своего характера, часто мечтала о том, чтобы закрыться в какой-нибудь комнате и побыть одной, но так не получалось. А семья все росла: приехал сын папы от первого брака Саша (правда, после окончания школы он уехал), родился мой брат. Потом уже, когда у нас добавилась еще одна комната, я вышла замуж, родилась первая дочка, и мы какое-то время жили все вместе.

Вся моя сознательная жизнь связана с Заинькой – Заей – Зоей. Мы жили в одном доме, ходили в один садик, гуляли в одной компании. Мы разъезжались на разные улицы, по разным городам и странам. Мы выходили замуж, рожали и воспитывали детей, болели и выздоравливали, выхаживали и хоронили родителей. Но эта связь не прерывалась никогда, и мы в любой ситуации могли положиться друг на друга. Многим ли людям так везет – дружить больше шестидесяти лет?