Ольга Климова - Северный ветер. Роман

– Владик у вас молодец, – говорила она невестке уже в коридоре, собираясь уходить. Не включая в прихожей свет, с трудом натянула узковатые сапоги с весёлыми шнурками-кисточками. – Смажь ему на ночь горлышко, натри грудку мёдом с редькой. Берёшь редьку, врезаешь лунку, такую ямочку, ножом сверху проскребаешь, туда мёд, ложечку хватит, немного потряси. Хотя так смешаются. Редька сок пустит и он с мёдом – такая целебная сила. Я детей так лечила, и сына и племянников, все здоровые бегали.

– Да горло и не болело, и кашля нет.

– А ты смажь для профилактики. Надо же, мальчик так любит музыку!

Прошла ночь общая для всех и разная во времени. Утром на расстоянии тысяч километров от Норильска общались мама с сыном, за специальным столом для занятий. Специальный – потому что круглый. И крутится в разные стороны, и можно достать необходимые предметы – ноты, тексты песен и другие предметы, их куча, они помогали общению и обучению музыке.

Владик и Кристина готовились к концерту. Мама научилась дирижировать, не по настоящему, а как дирижёр мама, которую понимает только сын. Она делала взмах рукой, малыш начинал петь, легонько трясла пальцами, и он знал, что нужно не обрывать, а потянуть звук.

– Владик, пой громче, ну! – Кричала она губами и знаками.

– Здесь тише, тихо и долго, – мама сжимала губы, кивала.

Владик тянул звук, угождая матери, она улыбалась, он расслаблялся, получалось естественно.

Несколько по-другому получалось в театральной студии.

На занятиях в театральной студии Владик был скован. Никто кроме него не знал, как боится он пожилую уборщицу, которая в студии мыла пол.

Мама оставляла его в студии одного и в ожидании начала, он видел, как грязное железное ведро приближается ближе, ближе. Женщина что-то бормочет и наступает с ведром. Малыш дрожал, когда она кричала беззвучным ртом, устрашала глазами и тошными запахами: душок хлорки и грязи, как ядовитый газ, поднимался к носу Владика. Женщина вертела шваброй дальше, унося за собой страх в узкий тёмный коридор, ведущий в студию.

«Где же папа» – большой весёлый отец большими плечами или внутренним безразличием к любой опасности спасали сына от тревог.

Учитель музыки разводил в стороны пальцы у рта, требуя с Владика свободную улыбку. Грозил пальцем, если улыбка не получалась.

Глава 2. Начало северного туризма.

Свет и тишина давили на мозг, не успевший отдохнуть за короткую ночь. Первое северное утро светило жёлтым холодом. Разбуженный тишиной, Георгий пошевелил висящими с дивана ногами, ощутил все десять пальцев ног затекшими в две неподвижные висячие конечности, подтянул их к себе, ища опору. Волновали мысли – вчера туристический северный проект был таким реальным и совершенно понятным, сегодня душу бередили сомнения.

У кровати тихо скулила собака, разметав по ковру длинную белую шерсть. Торжественным золотом блестели стены комнаты. Без хозяев квартира стала скучной и пустой. Приятно, что есть хотя бы живой пёс.

«Хочет погулять», – так понял беспокойство собаки гость.

Застегиваясь на ходу, зацепил поводок за ошейник. Вместе с собакой вдохнули морозный жёсткий воздух. Дышать больновато.

Улица состояла из серых прямоугольников панельных домов, расставленных на потоптанном снегу.

Собака передвигалась на полусогнутых, непрерывно нюхала и искала, беспокоясь.

Георгий не замечал собачий поиск, погрузился в мысли, обмозговывал и рассуждал. Его мозг занят новым проектом. «Что такого в северных краях, чего никто не видел, как показать известное по-новому, чем удивить туристов. А главное, чем себя порадовать в этом проекте, иначе тоска зелёная».

Перед ним сгорбленный старик прощупывал палочкой нескользкий путь. Пожилой дрожал, серое старомодное пальто плохо согревало костлявое тело, на левую руку накручен пакет с эмблемой супермаркета. Собака заинтересовалась пакетом, потянула за собой Гарина.

Гарин мелко потрясывался, непривычный к холоду, ещё и с утра, не выспавшись, морозило жутко. Ему показалось, что со стариком они два дрожащих прохожих, и это их роднит.

– Отец, теплее одеваться надо, – они поравнялись, – давно тут живёте? А я гости приехал. Вы северное сияние видели? Так хочу посмотреть!

– — А? О, да, сияние. Так светит зараза, глаза слепит. Дедушка потёр красное веко. – Это на самом деле есть солнечный ветер, частицы космоса. Некоторые в обморок валятся, когда видят.

Старик тихонько наклонялся назад, изображал, как мог, падение. Арми уткнулась в его пакет носом.