Андрей Костяшкин - В плену абсурда

– Да вот решил сходить к Уильяму… В конце концов неизвестно приду ли я сюда снова…

– Ты из-за смерти Курта, да? – выражение лица Агаты внезапно переменилось, поняла, что сказала лишнего – Прости, Рэй. Прости… Я случайно! Я не хотела!

Лапки Агаты подёргивались и нервно стучали по полу.

– Да ладно, что ты… Всё хорошо, – улыбнулся Рэй.

– Ох, ты такой хороший, такой добрый, Рэй. Не понимаю поче… – и тут Агата снова перестала говорить.

– Почему что?

Агата затараторила:

– Не важно, не важно… Забудь… Чтобы там не было, неважно что говорят о тебе другие, главное будь собой.

Рэй хотел взять кусочек хлеба в рот, но последнее предложение замедлило действие.

От Агаты внезапно простыл след. Уползла также быстро, как и пришла.

– Что она имела ввиду… В принципе, неважно… – Рэй прикрыл глаза и начал спокойно есть.

Спустя какое-то время, Уильям начал закрывать своё рабочее место. К тому времени, «бар» уже был практически пустым.

Разве что два заядлых игрока в бильярд, Джордж и Олдос, продолжали спорить в какой именно вид бильярда они играют и какой из них более правильный. Спор непременно у этих двоих перерастал в ссору, но на следующий день они вновь, в то же время в том же месте гоняют шары… И вновь спорят.

– Мы уже закрываемся. Уже слишком поздно, – заявил Уильям и силком начал выводить любителей бильярдного спорта и Рэя выставлять за дверь.

Джордж и Олдос ушли в одно направление, яростно твердя, чей шар был забит последним, а вот Рэй – в другую.

На лавочке, сделанной из спичек, сидела молодая пара, рассуждающие о бытовых делах. Рэй видел Пауэль и Стефани всегда в это время суток, дабы проветрится. Но сегодня диалог был совсем другим.

– Как назовём нашего тараканчика?

– Он же мальчик, да, Стеф?

– Нет, девочка, человек тебя подери… Имя какое, сказала?

– Я же тебе называл уже утром.

– Знаешь, хуже «Мигеля», я ничего не встречала, может мне его сразу Харуки назвать, чтобы его дети дразнили?

– А чем тебе не угодили эти имена?

– Дурацкие. Не хочу, чтобы сына звали Сервантес.

– А как же ты тогда хочешь?

– Данте.

Пауэль засмеялся.

– Ещё лучше!

– А тебе значит смешно?

– Не знаю, но Данте это намного хуже Мигеля. Вот замени в имени «Данте» букву «н» на «м», а «т» – мягче, и тогда будет вообще идеально!

– Это я тебе сейчас дам как следует!

– Я всё же настаиваю на Мигеле.

– Данте!

– Мигель!

– Данте!

– Мигель!

Когда Рэй понял, что диалог скатился в выкрикивание имён, он поспешно пошёл к себе.

Старик Чарльз рассказывал, что раньше тараканы не называли себя так, как сейчас. Достаточно было отличать друг друга по запаху. Но потом, по велению Великого Папы, они постепенно учились говорить, знать буквы. Из людского мира, тараканы узнали, что у каждого человека есть слово, обозначающее лично его и по этому слову можно обращаться.

Это называлось именами.

Имена первые говорящие тараканы взяли из книг людей. Они брали их с обложек книг, журналов и газет. Кто-то называл себя «Повелителем Мух», кто «Инструкцией по введению хозяйству» или «Аргументами и фактами». Но потом это сгладили. У книг есть свои авторы а значит надо брать их имена. Тараканы научились читать, они перечитали всю человеческую литературу, какую они смогли и успели прочитать и поняли, что авторы книг куда умнее и добрее, чем те люди, которых они встречают в квартирах. Но в одной квартире был писатель, постоянно морящий тараканов, клопов и других, после чего мнение тараканов поменялось. Поэтому сейчас они называют себя имена человеческих авторов только в рамках традиции, так как других вариантов здесь не было (стоит отметить что первым тараканьим автором был и является Эрнест).

А вот название «Городок» вышло таким потому, что Чарльз (в те времена он ещё не был Стариком) заметил на большом ящике мелькающие картинки, а на них – люди. Как будто они жили за стеклом, а другие люди за этим наблюдали. Вот прозвучала человеческая речь пряма из этого ящика, произнесшая:

«Городок».

Чарльз был на тот момент из единственных, кто мог понять человеческую речь. Он рылся в отрывках «Толкового словаря» (иногда и сам немаленький учебник лежал раскрытым на человеческом столе), книги, которая объясняла недалёким людям значение тех или иных слов. Он посмотрел и понял, что строящемуся на тот момент посёлку тоже нужно название. Старик Умберто по совету Чарльза окрестил его именно так, да и всем тараканам оно пришлось по вкусу.