Настасья Визенталь - Размышления на грани абсурда

Я ненавидел тебя неистово. Так горячо и слепо. Ты ушла в никуда, не оставив даже дежурной записки. Я терпел боль все эти годы, проглатывал её вместе с тем дерьмом, что навязывал мне мир. Но ничто не волновало меня больше, чем факт твоего внезапного ухода. Я ждал. Я терпеливо ждал столкновения с тобой и, как только я перестал, ты сама меня нашла. Хотя, конечно, нас свёл случай, но я не верю в простые бесцельные совпадения. Ты стояла растерянная, не понимая собственных эмоций, а я не подал виду, хотя внутри всё перевернулось. Я ненавидел тебя все эти годы, а сейчас ты была такой беззащитной, что вызывала только жалость. Я улыбнулся тебе, как раньше, и пришло всепрощение. Будто не было всех этих лет. И, хотя воспоминания ворохом пронеслись в моей голове, всё будто началось заново. Я будто по новой познал тебя. Не бойся моего гнева – он ушёл вместе со всеми этими годами. Теперь я вижу только твой свет и чувство твоей вины за содеянное. Прими моё всепрощение и отпусти себя. Главное – не забывай. Я верю, что ты не забудешь. Я не перестану надеяться.

В детстве, все взрослые учили нас тому, что нужно быть добрым. Помогать нуждающимся, защищать слабых, делиться игрушками с другими детьми…Мы подросли, сами стали взрослыми и,тут внезапно выяснилось, что наша доброта нафиг никому не нужна. Слишком добрый – чаще вытирают ноги, так уж повелось. Неужели в детстве нам лгали?! Рассуждая на эту тему, возникают следующие мысли. Многие люди наглые и хитрые. Не знаю уж, учили их этому родители или они сами в какой-то момент додумались. Наглые и хитрые обычно побеждают добрых, так как для них нет закрытых дверей, а если и есть, то они лезут в окно, карабкаясь по водосточной трубе. Добрые же, чаще всего, просто пожимают плечами, мирятся с закрытой дверью и, опечаленные, уходят восвояси. Первые, зачастую, выезжают на доброте, активно пользуются выгодой, которую добрые люди им безвозмездно предоставляют, потому что в детстве их учили делиться. В итоге, добрые нередко остаются ни с чем, т.к. наглые норовят урвать и чужой кусок. Пока с ними любезны – надо пользоваться! Так что же выходит… Неужели быть добрым – непростительная глупость?! Не думаю. Как нас в детстве учили, "за доброту воздастся". Не знаю, как вы, а я, пожалуй, ещё верю в это. Только не делайте добро лишь ради того, чтоб что-то перепало, иначе вы автоматически переходите во вторую команду. Добро должно быть от сердца, без всяких ожиданий бонусов. Делая добро, вы, возможно, ещё в ком-то пробудите светлые чувства, и они прорастут сквозь такие уже привычные чёрствость и безразличие. Делайте мир добрее! И не надо хвататься сразу за большие свершения, пытаться кого-то убедить, что так надо. Просто начните с себя!

Оставь мне немного тепла. Его так мало в моей жизни… Каждый вдох даётся мне с трудом – я замерзаю в этой пустоте недопонимания. Любая мелочь ранит меня и я, измученный, пытаюсь согреться у пламени затухающей спички собственного самоуважения… Жалок ли я? Что ж, может и так. Но я никогда не изменял себе и именно это является последней причиной не разочароваться в себе окончательно. Именно это слабо, но всё ещё греет меня.

Она так трогательно опускала глаза, глядя в разбитое окно… Я почти плакал изнутри каждый раз, когда она так делала. Я не мог дотянуться до этого, полного печали и радости, волшебного взгляда… Карие. Её глаза были карие. Я хорошо это помню. Солнце скользило по её длинным ресницам. Я ловил его отблески глубинами своей памяти. Всё было так трепетно… Она смеялась, как ребёнок. И даже бабочки из серебристой органзы, на её небесно голубых занавесках, оживали от этого смеха. Это было как наваждение. Чёртого нелепое наваждение. И каждое утро я ждал, что она подойдёт, улыбнётся солнцу в разбитое окно и, мой предстоящий день снова станет теплее…

Манящий трепет… Скользящая вялотекущая реальность… Снова стоит предо мной выбор – смириться или бороться. И я снова мирюсь. Мирюсь, потому что страшно. Риск – дело благородное, но не всегда оправданное. В моём случае – почти никогда. Сгорбившись от суровой и скучной обыденности, я глотаю свою очередную обиду. Кому нужны мои страдания? Всех волнуют только свои собственные и это вполне справедливо. Каждый вправе обособиться и не замечать других. Почему же только я понимаю это? Печально думать, что среди стаи белых ворон ты – самая белая. В данном случае превосходство явно не может радовать. Лишь из сострадания они провожают меня взглядом и обескураженно вздыхают. Они думают, что я слишком другой… И только я знаю, что на самом деле это они слишком обычные.