Максим Лист - Нас – нет!

После того случая все полетело куда-то к чертям, таких открытых конфликтов больше не происходило, но атмосфера в доме стала гнетущей, как в ожидании большой беды.

Однажды Димка проснулся посреди ночи, а отец стоял рядом с его кроватью и беззвучно плакал. Нет, не от чувства вины и не от умиления, а словно задумал что-то ужасное и гнусное. Это были не глаза отца, а все те же безумные, полные боли, воспаленные глаза нездорового человека. Димка от ужаса не смог даже закричать, да и повода вроде не было; отец, постояв, развернулся и спокойно ушел в свою комнату.

Вот тогда Димка сбежал из дома в первый раз. Вспоминая эти глаза, вернувшись из школы, он не смог себя заставить открыть дверь дома. Его все еще трясло от страха. В ту ночь он заночевал у своего друга. Докучливые и интеллигентные родители одноклассника выспрашивали причины, а Димка с беспечным видом врал, что дома все в порядке, но больше ночевать у них не решился. И на следующий день вернулся домой.

Отца дома не оказалось, только Настя. Она суетливо и равнодушно варила суп, а на столе лежали тетрадки, скоро выпускные экзамены в школе. Как ни странно, отсутствие Димки никто даже не заметил, по крайней мере, ему и слова не сказали. И Димка успокоился.

Вечером вернулся отец, после ужина он и сестра, закрывшись на кухне, о чем-то спорили. О чем – Димка не слышал, но было очевидно, что отец ее о чем-то просил, даже умолял невнятно, жалобно и монотонно, а она нервно ему отказала, потом вышла из кухни.

На свою кровать спать она тогда не легла, бесцеремонно и без объяснений сдвинула Димку и залезла к нему под одеяло. Обняла братишку и почти тут же уснула. Димка так и не успел ее ни о чем спросить.

Почти месяц жили как обычно, небольшие скандалы не в счет. А потом Настя пропала на неделю, и дома не появлялась. Отец снова стал нервным, а Димка опять стал бояться оставаться с ним наедине.

Как-то вернувшись из школы в пустой дом, Димка, повинуясь какому-то инстинкту, стал обыскивать квартиру, пытаясь найти то, на что раньше не обращал внимания.

Неизвестно, имело ли отношение ко всему необъяснимому ужасу то, что он нашел, или нет, но это не рассеяло его страха, а наоборот. Он нашел пропавшую фотографию матери, раньше она стояла на холодильнике, а потом исчезла. Теперь она была помята и зачем-то обмотана толстой ржавой проволокой. Нашел ее Димка в шкафу, где висела одежда отца.

Но это еще не все, у своей сестры он нашел трико или легинсы, Димка не очень в этом разбирался. Вещи своей сестры Димка прекрасно знал, эти точно не ее, да и размер маловат. Они лежали в пакете, в узкой щели между потолком и шкафом в их комнате. Была бы у Димки рука потолще, она бы ни за что не пролезла в эту щель, только так он случайно и нащупал этот плоский сверток. Трико оказалось обычным, в таком девчонки ходят на физкультуру в школе. Ношеное, вот и пыль на коленках, а самое странное, на нем старое высохшее пятно крови.

Свои находки Димка аккуратно сложил на место, но оставаться дальше в пустом доме побоялся. И он сбежал во второй раз.

Уехал к своей тетке и прожил у нее два спокойных дня. А потом та сообщила отцу, и он приехал. Как ни в чем не бывало попил с теткой чаю, поболтал с ней о том о сем и равнодушно забрал Димку домой. Лишь когда подъехали к дому, отец вздохнул и сказал: «Тебе уже пятнадцать… Потерпи сынок, скоро все наладится». Он взял сына за руку и заглянул ему в глаза. Димка с надеждой посмотрел на него в ответ, но к своему ужасу, снова увидел этот чужой и холодный взгляд, и только липкий страх неотвратимой беды…

Что имел в виду отец и что должно было наладиться, Димка не знал, но ноги буквально подкашивались от бессилия.

Настя вернулась домой, будто никуда и не уходила. Обняла Димку, потрепала его по волосам и сказала, что соскучилась по своему братику. Он облегченно выдохнул, но ненадолго.

Через неделю она уехала из дома навсегда, учиться в институт. Димка провожал ее на вокзале, и слезы катились из его глаз. Настя дурашливо успокаивала его, подбадривала, говорила, что тоже будет скучать. А он, уже не стесняясь, продолжал хныкать, но не от грусти расставания, а от осознания, что теперь и сам больше не в силах вернуться в дом к отцу. Он больше не сможет выносить этот необъяснимый ужас и пугающую неизвестность.

Он и не вернулся.

За дверью послышались громкие голоса продавщиц – кажется, магазин уже закрылся. Щелкнули выключатели, и свет в торговом зале погас – щель под дверью стала темной. Если повезет, то сидеть останется совсем чуть-чуть.