Елена Федорова: Осень (сборник)

Танцовщица подняла голову, увидела два огромных желтых круга, вскрикнула от неожиданности. Филин недовольно ухнул, улетел, захлопав крыльями.

– Зачем ты его напугала? – насупился мальчик.

– Я не нарочно, – сказала она. – Я ужасная трусиха, Пьер. Я ужасно боюсь всех и всего. Я не знаю, как себя вести. Прости.

– Ладно, – он улыбнулся. – Слушай правила нашего леса. Во-первых, не кричать, во-вторых никуда не бежать, в-третьих – слушаться Пьера, и тогда с тобой ничего плохого не случится.

– А ты давно здесь в лесу? – спросила она.

– Лет сто, – ответил он.

– А я думала ты помоложе, – улыбнулась она. – На вид тебе лет двенадцать.

– Так и есть, мне – двенадцать, – признался Пьер. – Мне нравится мой возраст. Я не хочу взрослеть, не хочу становиться рабом проблем, поэтому и живу здесь, в зачарованном мире.

– Зачарованный мир? – воскликнула танцовщица. – О, этого мне только не хватало.

Мальчик сделал вид, что не слышит ее слов. Он вскочил, протянул танцовщице руку:

– Пойдем, я покажу его тебе.

Она встала, пошла следом за ним.

Елки подняли свои мохнатые лапы, пропуская путников вглубь леса. Светлячки высветили тропинку, по которой шагали Пьер и танцовщица. Все вокруг было таким фантастическим, что девушка решила считать увиденное сном. Голос Пьера добавил таинственности в это видение.

– Наш мир полон тайн и загадок. Не каждый может попасть сюда. Не каждому удается увидеть то, что видишь ты. Не каждый может стать баснословно богатым человеком, побывав в наших сокровищницах. Люди, одержимые жаждой денег, никогда не смогут удержать их в своих руках. Богатство сделает крылья и улетит от них. А ты, танцовщица, можешь взять любой камень, лежащий у тебя под ногами, и он превратится в алмаз, аметист или хризолит.

Она подняла камень с земли, улыбнулась:

– Какая красота.

– Возьми его себе, – предложил Пьер.

– Нет, пусть он останется на своем месте, – сказала танцовщица, бросив камень на землю.

– Ты не веришь, что он настоящий, – сказал Пьер.

– Верю, – соврала танцовщица. – Просто мне некуда его взять. У меня нет дома, меня выгнали из города.

– Да, это печально, – сказал Пьер. – Ужасно неприятно, когда человека отовсюду гонят. Но, думаю, скоро все встанет на свои места. Мы не дадим тебя в обиду.

– Мы? – она с интересом на него посмотрела.

– Мы, – ответил он и пошел вперед.

Пространство просветлело, словно ночь уступила место утру. Лес превратился в долину, окруженную невысокими горами. По дну долины протекала река, через которую был перекинут радужный мост. На том берегу реки возвышался замок. Танцовщица залюбовалась им. Однажды она видела нечто подобное. Но, то был сахарный замок, предназначенный к праздничному столу какого-то вельможи. А этот был вырезан из светлого камня, да так умело, что его легко можно было принять за сахарный шедевр.

– Нравится? – спросил Пьер.

– Очень, – призналась она. – Чей это замок?

– Наш, – ответил Пьер, улыбнулся. – Твой, мой и наших друзей.

– Ты шутишь, – сказала она, покачав головой. – Кто пустит туда босоногую танцовщицу?

– В замок может войти каждый желающий, – сказал Пьер. – Идем, и ты сама в этом убедишься.

Они перешли на тот берег по радужному мосту, поднялись по ступеням, остановились у массивных позолоченных дверей замка.

– Чтобы войти внутрь, нужно приложить к замку правую руку, – сказал Пьер. – Ты первая.

Танцовщица приложила ладонь к золотой накладке, которую Пьер назвал замком. Дверь медленно отворилась. Путники вошли внутрь.

Танцовщица не смогла сдержать восторженный возглас. Такого великолепия она никогда не видела.

– Мы попали в сказку, – проговорила она, разглядывая убранство замка. – Даже кружевницам не под силу создать такое великолепие, какое создали мастера, построившие этот замок.

– Ты права, – улыбнулся Пьер. – Наш замок создавали настоящие умельцы. Здесь, на земле, никто не владеет таким мастерством.

– Что? – танцовщица растерялась.

– Мы с тобой в волшебном замке, – ответил Пьер. – Любуйся им и знай, что все это твое. Ты можешь выбрать себе любую комнату. Гуляй по замку, наслаждайся его красотой, а я пока займусь делами.

– Интересно знать, какие у двенадцатилетнего мальчика могут быть дела? – спросила танцовщица.

– У двенадцатилетнего мальчика – никаких, – ответил Пьер. – А вот у столетнего юноши дел хоть отбавляй, – он улыбнулся, пошел прочь по длинному зеркальному коридору.

– Увидимся завтра, – долетел до танцовщицы его голос.