Виктор Девера - Храм любви. Книга пятая. Исход

– Бог с вами. Верьте в бога, и он даст вам энергию вечной любви и слияние в одно мгновение.

– Только мне все это дается вне божьего закона. Однако моя любовь тоже определяется божьим временем свыше: сколько он даст, на столько и счастья прибудет. Вечностью чувства насиловать нельзя никого, а потому и клеймение любви временем может требовать покаяния, но не греха. Люди со временем поймут, что грехом может быть только нарушение этого времени, и напишут другую библию, где любая власть, как и божественная любовь, будет подчинена природе и энергии борьбы человека, способной выразиться во времени.

Сидя уже за столом и уплетая за обе щеки приготовленные ею блюда, он как бы несерьезно относился к ее желанию. Подумав над тем, что сказал, решил более серьезно подтвердить высказанное и прочитал ей стих неизвестного автора, думая, что он относится к их беседе:

– Триединство бога-отца, сына и святого духа вы рассматриваете в единстве с язычеством? – спросила она его.

– Ну, если рассматривать святой дух как природу, красоту и женщину, то почему бы нет. В таком виде библия может быть программой построения рая на земле, а не сводиться к обещанию его на небе. Настоящая библия ей являться не может, потому что всех пытается загнать под одну мораль и этим зомбирует людей к терпению, а не стремлению к ощущению рая в жизни. В природе бог дал каждому виду свою мораль. В новой библии люди будут подчиняться только закону красоты, потому что создание красоты есть истина счастья, в которой должна жить честь и святость каждого.

Что-то ее не устроило в этом его ответе, и она прошептала:

– Как печально; мне кажется, все не так. По настоящей библии тоже понятие добра можно считать понятием красоты, и ее создание есть божественное явление.

– Так ты, похоже, считаешь, что жертва телом богу – это явление высшей святой красоты и добра. Только нашему богу она не нужна, да и душа по большому счету тоже, хоть, по твоим понятиям, он хозяин душ, а по моим – не закрепощенное лишениями тело и дух, истина и красота. Потому моя истина не всегда с божьей в ладу, и я, выходит, дьяволу иногда дань несу.

– К красоте можно прийти только через гармонию с самим собой и богом, потому гармония и есть божественная красота. Нужно стремиться к взаимной любви как гармонии, и не только к себе, а через себя. Этого можно достичь постоянным совершенствованием своего тела и духа. Это значит – стяжать бога и любовь окружающих со святыми ценностями.

Арабес смотрел на нее и думал: «Ну вот куда ни ткну, опять натыкаюсь, то с одной, то с другой стороны, на какие-то мутные понятия и несогласие с собой». То же самое он чувствовал и с Шаманкой, и с Анной, как будто все дамы – и святые, и грешницы – были в чем-то всегда несогласны с ним. Чтобы всегда оставаться самим собой, он уже привык настаивать на своем взгляде, выработанном с годами раздумий. Нравился или не нравился он его собеседникам, старался всегда убедить в нем всех, так как это стало его жизненной позицией. В этом случае он тоже не хотел уступать и решил растоптать убеждения и этой наивной или даже зомбированной божьим поклонением дамы.

– Что ни говори и как не крути, – продолжил он, – в любви человек сливается с природой самого себя и окружающего мира, и только она божественна. Это слияние есть выражение природы как мига зачатия. Этот оргазм души есть созидание красоты, общения как единой ценности природы и человека и развития бога в себе. Смысл существования богов – служить людям, помогая им творить красоту счастья, а не угрожать им карой смертного греха, ибо без этого счастливого общества создать нельзя.

– Что вы говорите! Бог не может поклоняться людям. Жить в любви значить жить с богом, и поклоняться ему – наш долг, и иначе быть не может.

– Казалось бы, это так: подчиняясь его законам, мы должны сотворить любовь на земле, а не себя, однако все это предполагает только платоническую любовь индивидуального аскетизма и жертвенности. Личного счастья такая жизнь дать не может, а значит и счастья.

Она смотрела на него изумленными глазами, а он продолжал:

– Брось бороться с телом, – настаивал, увидев ее печаль на лице, – и удовлетворять себя сама, как все монашки в монастырях или снах, – это тоже грех. Более того, борение с телом может иметь плохие последствия в душевном плане, и все это может отразиться на психике, и не только своей.