Олег Вергуленко - Гадости и Сладости. 13 жутких историй, которые лучше не читать

– А где папа? – спросил я, когда мама подошла ко мне.

– Дай коробок, – протянула она руку. – Идём быстрей!

Конечно, никаких шашлыков в тот день я так и не получил. Мы подошли к какому-то дому с редким забором, где я должен был подождать в стороне пока мама обменяет коробок соли на шприц с тёмной жидкостью. А затем мы отправились домой обходной, намного более долгой, дорогой, чтобы не встретить тех же патрульных.

И это лишь один из сотни удачных эпизодов, когда я сопереживал изобретательному нарушителю закона и радовался успеху её проделок. В такие моменты я понимал насколько неисчерпаемой фантазией и актёрскими данными обладает моя мама и был настолько же горд, насколько смущён своей ролью в «спектаклях».

Как-то раз, мама устроилась официанткой в бар «Краб». Он был у самого моря, не очень большой, но с огромным аквариумом, отделяющим кабинет хозяина бара от зала, в котором работала мама. Как я был горд, когда узнал, что мама больше не домохозяйка! Каким уважением к ней я был переполнен!

Мне примерно 10 и мне ужасно стыдно, что мои родители не работают. Хотя я продолжал писать в школьных анкетах: «мама – домохозяйка, папа – сварщик». Когда дядя Андрей, мамин брат, привёл нас с сестрой к маме на работу, я уже предвкушал, как напишу в следующей анкете: мама – официантка в баре «Краб». Я представлял, как учитель переспрашивает меня и я гордо отвечаю: «Да, я даже был у мамы на работе».

Нам позволили войти в кабинет хозяина бара и сесть на чёрный кожаный диван. Мама почему-то плакала и пыталась что-то объяснить огромному мужчине, который угрюмо уставился на нас с сестрой. В кабинете было тепло, в отличие от раннемартовского пляжа. Мы, как довольно жёстко воспитанные дети, сидели молча. Дядя Андрей подошёл к широкому, похожему на большого краба, хозяину бара и протянул руку. Тот пожал её своей огромной «клешнёй», не отрывая взгляда от нас. Затем перевёл его на маму, продолжавшую что-то слёзно объяснять.

Спустя минуту мама подошла к нам, взяла за руки и сделала шаг назад, чтобы мы поднялись с дивана. Мы встали и сделали пару мелких шажков. Мама обошла нас и, присев на диван, обняла, как бы закрываясь от жуткого Крабьего взгляда.

– Вот! Вот мои дети! – продолжила она оправдываться. – Я клянусь их здоровьем, что я ничего не брала.

Она уткнулась лицом в наши плечи и не могла успокоиться. Я ей верил, даже ощущая, как она украдкой сунула в карман моей куртки что-то массивное. Я продолжал испытывать на себе пристальный взгляд огромного Краба, боясь шевельнуться или хотя бы выражением лица выдать мать. Взгляд дяди, всё ещё стоявшего возле Краба, заметался. Секунду он был похож на зайца: скакал от моего обвисшего кармана на мать и обратно, затем на меня, а спустя ещё мгновенье, осторожно перебрался на потолок.

Десять минут спустя Краб угостил нас с сестрой соком, а маме пожелал «Не кашлять». А ещё через двадцать минут, когда мы отошли достаточно далеко от маминой, теперь уже бывшей, работы, она попросила меня отдать ей то, что у меня в кармане.

– Вот, – сказал я, протягивая ей жменю леденцов.

– Это что? Откуда?

– Конфеты. У тебя на работе взял. Мы когда сок пили, на столе стояла вазочка и в ней было много таких. Я думал, что можно.

– Можно-можно. Я положила тебе в карман… – мама не договорив присела и стала ощупывать карманы моей куртки.

Затем, быстрым взглядом, обшарила аллею в радиусе нескольких метров от нас. И в заключение, с надеждой посмотрела в сторону «Краба», сканируя каждый освещённый фонарями участок.

– Он скинул его, – заключила мама, обращаясь уже к моему дяде. – Идёмте.

– Что?! Да, как это?!

Андрей небрежно одёрнул меня, развернув к себе, и тоже стал проверять карманы моей куртки. На всякий случай проверил все карманы и грубо спросил:

– Где он?!

– Кто? – промямлил я, мысленно уже готовясь кричать и плакать после первой оплеухи.

– Кошелёк! Я видел как мама положила его тебе вот в этот карман! Где ты его дел?!

– Нет… мама ничего мне не давала… я не чувствовал ничего тяжёлого в кармане… – сопротивлялся я.

Он занёс руку, чтобы дать мне подзатыльник и я зажмурился, втянув шею в плечи.

– Андрей! – окликнула его мама. – Не нужно.

– Не нужно?! – переключился он на неё. – Да, я из-за тебя товарища потерял! Единственного, кто со школы остался. Привёл тебя на работу! Просил за тебя! Отмазывал тебя! И что?! Теперь не нужно!?

Сестра прижалась к маме, обхватив её обеими руками. Мама стояла спокойно, выслушивая камнепад недовольства и обвинений от родного брата. Младшего брата. Я оббежал его и тоже обхватил маму двумя руками в знак своей защиты и поддержки. Я знал, что это вряд ли ей поможет, но мне тоже было очень страшно. Ведь я сорвал «дело». Я решил, что дядя Краб добрый и оставил кошелёк, еле умещавшийся у меня в руке, под столом, за которым мы пили сок.