Анатолий Воробьев - Любовный лабиринт Тонки

– Я ничего тут не знаю …Мы вчера приехали.

– И никогда тут не были?

– Никогда.

– И не знаете Чюрлёниса?!

Он разводит руками в стороны.

– Вам так повезло!

– !?

– Вы его узнаете! Я вас познакомлю. Никогда никого не знакомила с Чюрлёнисом!

– Я первый?

– Да. У меня – первый. Чудо какое!..

Они втроём пьют болгарское шампанское « Искру». Людмила выпивает залпом целый бокал и смешно морщит нос.

«Рута» летит в чёрном огромном небе! Время остановилось, оно сломалось, время исчезает. На вопрос: « который час?» – все отвечают: « не знаю…»

Антон под столиком касается пальцами её руки, наклоняется и шепчет :

– Хочу потанцевать с вами!

Она радостно кивает ему в ответ.

Они поднимаются и идут в круг.

Он обнимает её и чувствует, как её руки мягко обвивают его шею, как её тело касается его. Он держит её за плечи так бережно, что почти не ощущает кожи под тонкой рубашкой. И пальцами незаметно гладит её волосы, осторожно проводит по ним щекой.

Свет внезапно гаснет! – загорается! – гаснет! – начинает мигать! В нём все двигаются рывками, часть движений исчезает. Над головой отбрасывает во все стороны блики зеркальный шар! Полное ощущение, что ты подвешен в воздухе!

Вадим отнимает Людмилу у Антона – и танцует с ней.

Антон выходит наружу и идёт по балкону к озеру – оно под ним – чёрное-чёрное! – и оттого кажется необъятным!

Краем глаза он видит, как внутрь проходит знакомая Вадима Алдона – её резко очерченый прибалтийский профиль трудно спутать, так как тут собрались, в основном, приезжие.

Одна звёздочка, задрожав, начинает падать. Кто-то сбоку кому-то (не ему) шепчет :

– Звезда падает! Загадывай скорее желанье!

Антон улыбается про себя :

«Это не моя звезда. Это – их звезда!»

Он поднимает голову вверх – со всех сторон кафе окружает звёздное небо – сколько их! Миллиарды глаз глядят на нас, а что в них – разобрать нельзя. Может, слишком далеко, может, не хотим всматриваться…

Он глядит на звезды и, кажется, летит в эту черноту. Они так близко, что стоит протянуть руки и можно дотронуться, коснуться их…

Он возвращается – Людмила улыбается ему. И, когда он садится, спрашивает его взглядом: « Что-то случилось?»

«Да», – улыбается он ей в ответ.

…Потом они идут к её дому (уже поздно). Вадим уходит с Алдоной. Они держатся за руки и молчат.

Подойдя к её дому, они садятся на скамейку… и молчат. Слов нет! Они исчезли, растворились, словно их никогда и не было. Это – бессловесный мир… Следующая ступень.

Прохладно (и жарко – от близости рук, губ, волос, глаз).

«Пора!» – нависает в воздухе.

«Не надо!»

Он снимает джемпер и предлагает ей – она отказывается.

– Может, всё-таки наденете? – Прохладно.

– Нет, спасибо…

– Слушайте.… Слушай, не могу больше на « вы». Не хочу. Давай на « ты»?

– Давай.

– Милка, одень джемпер. Холодно.

– Не хочу… Тонка. Так можно?

И опять молчание. Оно затягивается.

– Ты можешь сесть ближе?

– Могу, – улыбается она. И придвигается к нему. Их плечи касаются.

– Можно, я тебя обниму?

– Можно.

Её глаза вновь глядят в его, губы полуоткрыты.

Рука – как чугунная – медленно поднимается… и ложится на её плечо. Он растопыривает кисть и проводит ладонью по её рубашке. Она ёжится.

Они сидят рядом: Антон касается щекой её щеки, но глаза не встречаются.

…И не выдерживает первым: берет её за плечи, поворачивает к себе и глядит в глаза.

Она отворачивается и склоняет голову ему на грудь. Он гладит её волосы и шепчет: «Ми – ии- лка…»

Она трётся затылком о его подбородок и тоже шепчет: «То – ооо- нка…»

Сколько проходит времени? – оно летит, оно еле движется, оно несётся в пространстве со скоростью любви (?!), быстрее света, оно стоит на месте – его нет. Есть глаза: в них что? – нет таких слов – есть глаза. Не нужно слов.

Они подходят к её дому, к подъезду – тут она выскальзывает из его объятий и взбегает по ступенькам вверх.

– Пока, – шепчет она, остановившись.

– Нет, – почти кричит он, – не уходи! Постой.

И взбегает за ней.

Она ждёт его, стоит и смотрит на него широко открытыми серыми с желтизной глазами :

– Что, что? – беззвучно повторяют её губы.

Он наклоняется к ним и едва заметно касается, чувствует их тонкую кожу – мгновенье… и её уже нет. Только хлопает дверь.

Кто придумал поцелуй? Его кто-то придумал? А если бы придумали что-то другое?

Он всё-равно бы её поцеловал!

И остаются слова: « Пока, Тонка…» Они ещё долго висят в воздухе,.. а её уже нет. Нет и этого поцелуя. Нет ничего.