Шерман Гадэс - Разнообразие видов. и другие истории

– Это не телефонная беседа. Вы встретитесь со мной?

– Зачем? Мне ничего не надо.

– Думаю, кое-что вас всё-таки беспокоит.

Я продолжительно выдохнул.

– Сегодня в девять сойдёт?

– Хорошо. Где вам удобно?

– Возле театра у сквера.

Я успел выспаться, оделся получше (не мог же мой внешний вид показать, насколько всё плохо) и пришёл точно к назначенному часу. Ани спокойно поинтересовалась, как обстоят дела, будто бы ничего не происходило, видел ли я те документалки из её собрания, представил ли свою научную работу и прочее. Она была неплохо осведомлена о моей жизни, видимо, нашёлся человек, многое поведавший на сей счёт… Наконец, когда я уже начал терять терпение, женщина перевела разговор на мои отношения с Кэтрин. Она допустила некоторые ремарки, но я не сообразил, каким образом они связаны с темой нашей беседы.

– Знаете, – отозвался я, трактуя намёки превратно, – никто не обижал Кэйт, если вы подчеркиваете мою вину.

– Вы тут ни при чём, Марк. Упаси Господи обвинять вас в каких-то поступках!

– А что же тогда?

– Вы правда не понимаете?

– Что тут понимать? Думаю, у неё просто появился другой, вот и всё.

– Нет, дело не в этом.

– Тогда… Тогда приятель сказал, я ей не по вкусу.

– То есть?

– Не такой, как она изначально рассчитывала. Не слишком м-м… Богат. Не слишком интересен. Что ж, если разочаровал, то… Увы.

– Марк, вы должны простить нас. Думаю, по большей части ответственность за случившееся лежит на мне.

Я внимательно слушал её, ни о чем не догадываясь.

– Вы хороший человек. И, естественно, любая женщина желает, чтобы её лучшая подруга была счастлива, и поэтому вопреки намерению Кэтрин я подталкивала её на дружбу с вами. Она молчала, а потом уже не могла открыться.

– Что-то я до сих пор не понимаю, куда вы клоните.

Мы стояли в парке возле скамеек: сегодня выдалась тёплая погода, почти как весной, и мне захотелось присесть, потому что услышанное далее никак не вязалось с действительностью.

– Марк… по документам она была Кит. Киттсби.

– И какая здесь разница? Сейчас ведь у неё другая фамилия.

– Это имя, вот в чем дело. Кэтрин долгое время носила имя «Кит». Теперь-то вам становится ясно, что произошло?

– Не вполне, – признался я. – Вы говорите загадками. Позвали для разговора, а теперь пускаете в ход шарады.

– Вы будто с Луны упали, мой милый! – воскликнула Ани. – Я же только что вам всё разжевала. Кэтрин была мужчиной, Китом. Теперь она стала женщиной. Ну, то есть почти. Там есть ещё кое-какие нюансы, она сама вам расскажет, если захочет.

Я удивлённо взглянул на Ани и после паузы громко рассмеялся.

– Стоило с вами увидеться ради такого! Да вы прямо мастер!..

Несмотря на продолжительный хохот, лицо собеседницы оставалось предельно серьёзным.

– Вы ведь не считаете, что я… Начну верить в какие-то глупости? Кэйт – потрясающая! Она… Знаете, даже…

Ани молчала, наблюдая за моим поведением.

– …Тут и говорить не о чем. Не с завязанными же глазами я с ней встречался! Сколько раз мы сидели рядом, ну это же чепуха!

Женщина вздохнула.

– Тогда спросите у неё. Только не вздумайте унижать. Вы и представить не можете, насколько ей трудно.

Я снова рассмеялся, но уже не так весело. Ани медленно направилась по дорожке в сторону ярко освещённой улицы. Опомнившись через минуту, я нагнал её и раздражённо выкрикнул, что она слишком глупо шутит, что нельзя заниматься клеветой и распространять подлую ложь за спиной близкого человека, но подруга Кэйт больше не проронила ни слова.

Тем вечером я уже не заснул. Да и на другой тоже. В голове постоянно крутились слова этой странной интриганки – они абсолютно не походили на правду, никаким образом! И в то же время… Я тщательно вспоминал все обстоятельства нашего с Кэйт расставания, проведенных вместе дней и долгих бесед. Какая деталь, какая мелочь ускользнула у меня из-под носа? Ведь я часами смотрел на неё, показывал фото, сделанные во время путешествий, прогуливался по музеям и на улице, сидел рядом в театре. Мы постоянно находились с ней в тесном контакте. Как же могло сложиться, что всё это время Кэтрин обманывала меня, и она вовсе не та, за кого себя выдаёт? Помню, тогда при первой встрече её голос на кухне показался мне немного резковатым, однако данное ощущение быстро прошло. К тому же она всегда говорила тихо, нежно, по-особому выразительно, извлекая звук из глубины, но он нисколько не портил общего впечатления, наоборот, придавал ей своеобразный шарм – и вряд ли бы я когда-нибудь заподозрил нечто неладное. А волосы? А руки? Да, крупноваты, но у моей бабушки, выросшей на ранчо и ухаживавшей за лошадьми, они вряд ли когда были миниатюрнее. Что касается роста, Кэйт всё-таки пониже меня, хоть и не намного, а поскольку во мне около шести футов, значит она вполне вписывается в нормальные рамки. Я достаточно занимался биологией, анатомией, когда-то сталкивался с описанием подобных случаев, но всё это лишь теория, далёкие от реальности примеры. Когда такое происходит с тобой – дело меняется. Мне никогда не доводилось напрямую видеть аналогичные или хотя бы близкие к ним ситуации, я не посещал гей-бары, среди моих родственников и друзей никто не собирался менять пол, вряд ли кто-либо из них вообще задумывался о чем-то похожем. Наводить справки на кафедре мне даже и в голову бы не пришло, ведь мало ли Том с приятелями начнут распускать слухи о неожиданных пристрастиях парня, который «готовится потрясти научное сообщество». Дутой славы хватало и без их стараний. Я не стремился к скандалу, потому что работал и жил в консервативных кругах, чьи представители не особо радовались тенденциям всеобщей терпимости. Хотя открытых гомофобов тоже не наблюдалось, но… Не от того ли, что «чужаки» в наших рядах мудро сохраняли молчание?