Евгений Чертовских - Две женщины. Повести

– Слышь, Афонась, – нетрезвым голосом заговорил Василий, – а просватай за меня Пашку.

– Так ты же, почитай, на двадцать лет старше её будешь. Какой же ты жених? – широкая улыбка заиграла на лице Афанасия.

– А ты не скалься! – Маковников ударил кулаком по столу. – Не она меня старше! А мне моложе – лучше.

– Так, Пашка не согласится.

– А ты постарайся, с родителями поговори. А я вам для подкрепления три пуда ржи дам.

– Три пуда, говоришь? Серьёзно. Надо подумать.

– Во, во. Подумай. Чё она у вас живёт? Хлеб, соль жуёт. А так, сколько проблем сразу решите.

– Вась, а я уже подумал. Вот моя рука, – Афанасий протянул открытую ладонь другу.

– Вот и хорошо, – Василий вложил свою ладонь в поданную ему. – Порешили!

Родителей долго уговаривать не пришлось, они практически сразу согласились сплавить дочь замуж. А вот с Пашей было сложнее.

– Ни за кого я не пойду! – сказала, как отрезала Паша.

– Ещё как пойдёшь! – закричал Афанасий. – Вопрос решён!

– Кем?

– Семьёй!

Паша посмотрела на мать, та опустила глаза.

– Всё! – добавил отец. – Сколько можно так жить, ни девка, ни жена. Мы с матерью тоже не вечные, сколько можно тебя на себе тащить.

– Меня никто не тащит, я сама всё делаю…

– Цыц! – отец пригрозил пальцем. – Ты ещё будешь тут права качать. Сказано пойдёшь замуж, значит, так тому и быть.

– Дочка, – со слезами в глазах заговорила мать, – не противься, так всем будет лучше.

– Поступайте, как знаете, – Паша вышла в сени, громко захлопнув за собой дверь.

Под «давлением» семьи Паша вышла замуж за Маковникова, хоть и чувствовала, что ничего хорошего из этого брака не получится.

Опасения её вскоре подтвердились. Василий без повода постоянно ревновал, не разрешал отлучиться и на час из дому, сам заявлялся ночью всегда пьяный и начинал издеваться над женой. Долго терпела Паша, думала, а вдруг всё образумится, но после очередного скандала и побоев собралась и ушла к родным.

– Паша, не уходи! – кричал пьяный Василий. – Не уходи! Никому тебя не отдам! Или моя будешь или убью!

Паша, молча, оттолкнула мужа, взяла узел с вещами, вышла из дома и быстро пошла по улице. Василий выбрался на крыльцо и стал звать жену, затем, посыпались угрозы в адрес жены, её родных и односельчан.

Лето 1922 года было очень жарким, ночи душные и только под утро наступала прохлада. В домах спать было тяжело, взрослые располагались на сеновалах, а молодёжь в садах под деревьями.

– Паша! – раздался голос из-за плетня соседского сада. – Паша, спишь?

– Ань, ты что ли? – Паша ещё не успела заснуть.

– Да! Спишь?

– Нет.

– Давай ко мне на скамейку, посидим, поболтаем, а то не спится что-то.

Накинув на плечи платок, Паша вышла к соседскому дому. Каково же было её удивление, когда рядом с соседкой на скамейке она увидела Василия Маковникова. На душе стало неспокойно, а по спине пробежал озноб.

– Ой, – соседка быстро встала, – ну вы тут поболтайте, а я спать пошла.

Не оглядываясь, Аня быстро удалилась. Паша повернулась и тоже хотела уйти, но Василий быстро встал и загородил ей дорогу.

– Останься, надо поговорить, – быстро сказал, обдавая запахом перегара.

– Нам не о чем говорить! – негромко и твёрдо ответила Паша. – Всё давно уже сказано.

– Мы муж и жена, – продолжал Василий. – Прости меня за всё и вернись. Хочешь, вот здесь на колени перед тобой встану, пойду к твоим родным, и у них буду просить прощения.

Паша, отстранив Маковникова, попыталась пройти в сторону своего дома, но Василий быстро перекрыл ей дорогу.

– Я никому тебя не отдам, – прошептал он зловеще. – Если не со мной… значит, ни с кем.

– Оставь меня или я закричу.

– Ах, так… тогда…

Паша не видела в темноте, как в руках Василия оказался нож. Она почувствовала резкую боль в левом боку. За первым ударом последовал второй, Паша закричала и согнулась, зажимая живот руками. Сверху последовал третий удар.

Когда на шум прибежали отец с братом, никого рядом с Пашей не было, а она, скорчившись, лежала в луже крови.

– Повезло ей! – вытирая руки о полотенце, говорил фельдшер. – Нож слабенький оказался. При первом ударе попал в ребро и согнулся, поэтому два последующих удара уже были не смертельными. Зашил. Жить будет.

Многочисленные родственники Паши, узнав о случившемся, решили идти к Маковниковым и пустить им «красного петуха». Но на селе нашлись холодные головы, которые уговорили не делать задуманного, пусть Советская власть накажет преступника. Да и Паша просила не доводить дело до самосуда.