Евгений Чертовских - Память. Сборник рассказов

Редактор Марина Леонидовна Чертовских

© Евгений Чертовских, 2018

ISBN 978-5-4490-8094-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

По воспоминания моего отца,

Чертовских Виктора Дмитриевича.

Персонажи и события реальные

В детстве я очень любил слушать воспоминания отца и деда о временах их молодости, о войне, мне были интересны события и люди, о которых шла речь. Со временем эти рассказы возникали в моей голове в виде образов, которые мог видеть только я.

Проходили годы, ушёл из жизни мой дед, Дмитрий Сергеевич, человек с нелёгкой судьбой, прошедший две войны. Отец, который стал вести записи о былых временах, говорил о том, что обязательно надо всё записывать, а то забудутся имена людей, которые прошли с ним по жизни рядом, их судьбы, события прошлых лет.

И вот, нет отца. В столе лежат его записи, написанные красивым подчерком, характерным людям его времени. Пред своей смертью, отец просил меня сохранить эти записи, как память, которая связывает нас с прошлым и которая должна быть передана потомкам.

Я несколько раз перечитывал записи отца. Как в детстве у меня возникали образы, навеянные прочитанным, и я взялся за «перо».

Этот сборник объединяет несколько рассказов и повестей, охватывающих период с 1931 по 1946 года. Читатель вместе с героями переживёт довоенные годы на юге Урала и в Северном Казахстане. Ему придётся пройти с восьмилетним мальчиком, в голодную зиму 1932 года, по дворам, прося милостыню, встретить первый день Великой Отечественной войны, провести несколько месяцев в госпитале, глазами солдата увидеть войну. Со слезами на глазах, читатель, встретит день 9 мая 1945 года и съездит в полный приключений первый в жизни отпуск.

Наша память не даст забыть кто мы.

К дому подъехала черная легковая машина «воронок». Вошли двое военных, уточнили, кто здесь живет, и представились сотрудниками ГПУ. Хозяйку дома попросили вывести из дома старших детей и приступили к обыску. Паша, напуганная прибытием таких «гостей», безропотно показывала свое небогатое хозяйство. Приехавшие осмотрели имущество, перелистали стопку тетрадей и служебных бланков на столе, ничего не найдя уехали.

В этот вечер Дмитрий не пришел домой, измученная ожиданием Паша не знала что подумать. Однако муж не пришел и на следующий день.

– Паша, что случилось? – спрашивала соседка. – Что за люди к тебе приезжали вчера?

– Не знаю, – грустно ответила уставшая женщина, села и заплакала. – Из ГПУ приезжали, обыск в доме был. Ничего не говорят. Где Митя, не знаю.

– Поезжай в город.

– Да, Настя, я так завтра и сделаю. Присмотришь за детишками?

– Конечно, конечно. Не волнуйся.

На следующий день Паша пошла по районным инстанциям, пытаясь выяснить судьбу мужа, но никто толком ничего не сказал. Не знали в маслопроме, не знали и в райисполкоме, а в райкоме партии посоветовали обратиться в ГПУ. Она пошла в это красное двухэтажное здание на углу площади, обратилась к дежурному и, сдерживая рыдания, рассказала, что второй день как пропал её муж. Дежурный налил стакан воды, подал его Паше.

– Успокойтесь, я сейчас всё выясню.

Он зашел на несколько минут в соседнюю комнату.

– Ну вот, всё понятно, – улыбаясь, проговорил дежурный. – Ваш муж сейчас занят, а как только освободится, сразу же придёт домой. Ступайте.

Взяв Пашу под локоть, он практически выпроводил её из здания ГПУ. Для неё стало ясно, что Дмитрий сидит здесь, а вот за что посадили – неизвестно. Может быть случилось что-то на работе, но тогда бы она знала. Скорее всего, донос, ведь за последнее время этот метод стал часто практиковаться. Кому-то неугоден человек, раз на него анонимку, смотришь, и нет этого человека на свободе.

Дома соседка вместе с детьми встретила Пашу.

– А где папа? – спросил старший сын.

– В доме на углу, – отвечала мать, не зная как ответить по-другому.

Потянулась неделя, за ней другая, а Дмитрия по-прежнему не отпускали.

Прошло еще с десяток дней томительного ожидания, и вот, под вечер, появился Дмитрий Сергеевич. Паша так и ахнула, увидев его. Выглядел он худющим, заросшим большой щетиной, на висках засеребрилась седина. Был угрюм и неразговорчив, на вопросы жены и детей отвечал односложно. В следующие два дня куда-то молча уходил, возвращался ещё мрачнее. Паша, набравшись духу, спросила:

– Митя, что делать-то будем?