Алэн Акоб - Пёстрые эскизы. Сборник рассказов

Был пасмурный день, чайки восторженно кричали и кружились над головой златокудрой девушки, которая кормила их кусочками чёрствого хлеба, кидая в море. Они были голодные, вот уже третий день штормило, и они не выходили в море, понуро сидели, собравшись кучками на песчаной отмели. Лишь одна чайка, стоя на одной ноге за спиной девушки, внимательно наблюдала за ней блестящими бусинками своих подведённых красными контурами глаз.

– Элена, я тебя искал, еле нашёл, ты опять кормишь этих воришек?

– Не говори так о чайках, они хорошие, а если и стащат иногда у рыбаков селёдку, то только потому, что из-за нас в море всё меньше и меньше рыбы, я люблю чаек, они мои добрые друзья.

Твёрдая мужская рука с синей татуировкой якоря и именем «Элена» на плече обвила тонкую девичью талию и притянула её к себе. Посмотрев ему в глаза, она с нежностью прильнула к нему, и они слились в медленном протяжном поцелуе. Серая чайка, та, что стояла на одной ноге сзади, с криком взмыла в небо и, опустившись, понеслась по океану, крича и плача, касаясь концами белых крыльев пенистых волн. Ей вослед, улыбаясь, шелестел о песок океан и смеялось игривое солнце.

Один день студента перед экзаменом

– Бери свой чемодан в зубы и уматывай отсюда, чтоб твоего духа тут больше не было.

– Маринка, а зачем в зубы, я и в руках могу его понести, – с сожалением ответил он.

– В руках ты конспекты понесёшь, у тебя экзамен завтра, не забыл, надеюсь?

– Да, конечно, Маш, Машенька, Мария, не было ничего между нами, клянусь – так, потискались чуть-чуть – и всё, – с надеждой проговорил он.

– Вот завтра на экзамене и потискаешься, а с меня хватит, корми, пои этого альфонса, а он ещё подруге юбку задирать будет! Вон отсюдова, чтоб духу твоего тут твоего не было!

Дверь с треском захлопнулась прямо перед носом незадачливого студента.

– О! Петрович, какие люди, заходи, братан. Да, я смотрю, ты с чемоданом! Попёрли, что ли? – с любопытством спросил он. – Эх, где наша не пропадала!

– Да, вообще совесть потеряла, – со вздохом проронил Петрович, не отводя глаз от бутылки с водкой на столе. – Прямо перед экзаменом вытурила. А я смотрю: вы тут празднуете что-то!

– Так ты же сам только что сказал – экзамен завтра, а экзамен для нас – не всегда праздник, вот подзаняться решили. Славик, дай стул человеку, он поди устал с дороги. Пить, конечно, будешь? Налейте человеку, у него жажда!

В дверь кто-то тихонечко постукивал: казалось, отбивал азбуку Морзе.

– Кто там? Открыто!

Дверь стала медленно открываться, в проёме показалась кудрявая девичья голова, с заспанными глазами и многочисленными веснушками по всему румяному лицу.

– Ребята, у вас яйца есть? Ольга яичницу делает, трёх яиц не хватает, мы вернём, завтра же, возвратим, честное слово.

– Парни, сознавайтесь, у кого три яёца! – торжественным голосом спросил Винт, обводя сидящих удивлёнными глазами.

Дверь тут же с хлопком закрылась. Через минуту она снова открылась, в ней оказалась та же кудрявая голова, но с озорными искорками в глазах.

– Ребята, ну серьёзно, нам надо на вечер – Катя кекс должна приготовить.

– Парни, кто знает разницу между кексом и сексом? – не менее торжественным голосом переспросил Винт.

– В яйцах, в их количестве, в их качестве, свежести!

– Неправильный ответ. В одной букве, филологи хреновы! Всему вас учить надо.

– Витя, ну Винтик, серьёзно, нам очень нужно, – взмолилась девушка

– Марыся, ну где я тебе сейчас яйца найду! Ну подумай.

– Ну так бы и сказали, что нету, – с досадой сказала она.

– Ну почему, они есть, но абсолютно непригодны ни для варки, ни для жарки!

Дверь снова закрылась – в этот раз, кажется, надолго.

– Ну что, виночерпий, разливай, будем пить, борьба с зелёным змием временно откладывается на неопределённый срок.

– А закусь есть? Колбаса какая-нибудь или, может, ещё чего.

– Есть, паштет шпротный с хлебушком чёрным. Мировая закусь! Что-то закралось у меня подозрение, будто расслабился ты малость у любови своей, разнежился. Петрович, может, у тебя замечания есть какие, по столу, например: как накрыт, что стоит, не так лежит?

– Ну что вы, пацаны, всё нормально, это я так, просто спросил.

– Так выпьем же за тех, кто в море, за моряков и их жён и подруг! – сказал он, не морщась, опрокидывая стакан водки в рот. – Кстати, Петрович, пока тебя тут не было, – аппетитно хрустнув огурчиком, продолжал Винт, – у нас Лёха влип в историю одну. Пошёл наш друг в гости к подружке на первый этаж, к новенькой с параллельного потока, и назюкался он там от души.