Михаил Першин - В. Ж. О. П. (виртуальная жизнь офисного планктона)

«Нет, но почему обезболивание не делают? Ведь обещала же…»

И тут его поразила новая мысль: если не делают, то неспроста. Значит, что-то не так пошло. Может, аллергия на обезболивание или с сосудами что-то? Значит, любая реакция может быть: отек, кровотечение… А если отек горла!.. С другой стороны, если даже так, то хорошо хоть, вовремя заметили, не стали колоть. А если как раз не заметили: вкололи, и началось… Просто нам не сообщают?!

«Всё, всё. Леночке все равно я ничем помочь не могу. Надо сосредоточиться».

Итак, Роджер К. Макнауэлл. (Каждый раз, встречая этого персонажа, одного из главных Пионеров-бумси, Дмитрий Михайлович думал: «Специальная порода, бумсиландские шотландцы». Подумал он так и на этот раз.) Родился в форте Джимакари. Первое боевое крещение получил в битве за Пласхауз, что на планете Векос. Отличился, пробравшись в недра ядерного реактора… (Только не надо спрашивать, как он в этих недрах выжил, ясно же, что на нем был специальный комбинезон из анаидальской стали.) Да, значит, в недра пробравшись… И замкнув контакты верпатозащитного изолятора…

Далее в досье подробностей не было: на то и досье, чтоб – только сухие факты. Но Дмитрий Михайлович, благодаря комиксам поднаторевший в героической истории Бумсиландии, знал, что произошло далее: после этого замыкания изоляция раскалилась (большими буквами «ШШШШШРХ») и пошла трещинами («КРРРАХ ТРРРР ГРМПС»), верпатоидная жидкость закипела («БУЛЬК-БУЛЬК ФШШШШ ГЛЮК-ГЛЮК-ГЛЮК») и залила рабочую полость реактора («ЦСССС ШУХ ШУХ ШУХ»), после чего, понятное дело, всё там ядерно рвануло («БАБАБАБАХ БЭНЦ ТОНКЦ БУМЦ», ну и заодно «АГРРХ», которое в ярости издал Ли Фумонг, командующий армией Инкантроидов, защищавших Пласхауз). Всё, разумеется, разлетелось на мельчайшие ионы («Ионы! Да еще мельчайшие !»). И остались в живых только сам Роджер К. и Ли Фумонг. Ну, Роджер К. – понятно: в анаидальском комбинезончике любой бы спасся. А вот как это удалось коварному Ли? Очень просто: поначалу-то на мельчайшие ионы и он распался, но по случайности это ионное облачко попало в силовое биофреническое поле, излучаемое гипер… Дмитрий Михайлович подзабыл, как полностью это устройство назвалось, но гипер- и - трансмиттер там точно были. И под воздействием этого поля частицы обратно склеились, и Фу Лимонг… тьфу ты, Ли Фумонг снова стал почти как новенький. Почти – потому что у него ноги теперь росли от плеч, а руки… Ну, соответственно. Что, конечно, неприятно, но все же лучше, чем порхать ионным облачком. А главное, совершенно не мешает творить злодейства и при всякой возможности пакостить Пионерам-бумси.

«Сколько уже она там? Часа три… (Посмотрел на часы.) Как? Не может быть! Уже четыре часа, пятый?! Чудеса! Мне казалось, еще где-то час-полвторого. Бедненькая! Когда у нее началось? Часов в одиннадцать. Это выходит, Леночка моя уже пять часов мучается. Скорей бы! Если бы кесарево, все уже было бы позади. Ну как же это я не настоял?! И никто, никто, кроме меня не думал. Не могу же я один всех переубедить. “Надо чтоб естественно! Надо чтоб всё своим путем! ” Им бы самим так помучиться!»

Дмитрий Михайлович как-то упускал из виду, что и жена его, и обе их мамы, кто раз, а кто и дважды это переживал. То есть не то чтоб упускал, но – разве могли давнишние страдания этих взрослых женщин сравниться с мучениями, вот прямо сейчас переживаемыми его маленькой, беззащитной, безропотной, слабой дочечкой!..

Впрочем, эти мысли не помешали сообразить, что, если сейчас уже позже четырех, то он давно пропустил время обеда. Ну, кофе выпил, но это вопроса не решало. Что-то проглотить надо же. Хотя какой тут аппетит… Кусок в горло, как говорится…

Он заставил себя подняться и понял, что за всеми делами не чувствовал, что давно пора было посетить туалет. Что уж тут говорить об аппетите!..

Зашел. Вышел с вымытыми руками. Наконец добрался до питательного автомата, и… Что же выбрать? Сэндвич? Нет, его жевать… Никаких сил нет. Шоколадный батончик? Представив себе эту сладко-липкую массу во рту, он ощутил рвотный позыв. А, вот! Глазированные сырки. Это еще как-то можно. И – кофе? чай? Кофе уже пил. Вообще, да, к сырку чай лучше.

(Ну вот, он тут сырки жрет, еще и выбирает, что лучше – чай или кофе, а она там – как раненный олень…)

Запустил в щель сторублевую бумажку, набрал нужный номер и вынул сырок из поддона, куда его сбросила механическая рука. Не забыл и про сдачу. Включил чайник, дождался кипения, налил в чашку. Пакетики лежали в коробке на столе.