Ирина Соловьёва - В потоке творчества - музыкант… Терентiй Травнiкъ в статьях, письмах, дневниках и диалогах современников

Так он «проиграл» с месяц, пока кто-то из знатоков не намекнул ему, что у него гитара с разными струнами, а отсюда и полный, как выражались доки, «нестроевич», да и пел он полную, по их словам, лажу:

«Что за аккорды берешь? Ты откуда это всё надыбил?» – по-свойски возмущался тогда спец Вован. Игорь, интеллигентный мальчик, откровенный тихоня, напустив на себя «отвязно-оторванный» вид, небрежно и с достоинством кинул ему в ответ: «На своих!»

А «на своих» наш гитарист играл по большей части дома и в основном для бабушки Марии Васильевны, которая, сидя на кухне, размачивала сушки в спитом чае, слушала и с умилением приговаривала: «Хорошо-то как, внучек! Ай-да молодец!». Вот он и старался наяривать и голосить ей «лагерные» зонги: «А вокруг такая тишина…» или «Сегодня битва с дураками» из репертуара Макаревича, и еще что-то подобное: «Кто виноват, скажи-ка, брат…»

Но пришла пора, и будущий бард, как-то неожиданно для себя понял, что не может дальше играть без нот и правильных аккордов. Вместе со своим соседом по дому Ваней Ламочкиным – Вано, как его называл Терентий, они занялись взаимным самообучением на гитаре. Вано купил себе гитару, и все дни напролет ребята «лабали» от души, к тому же умудрились привлечь к обучению и друга Игоря по старой квартире Колю Игумнова. Тот давал уроки по телефону: учил какую струну и каким пальцем нужно зажимать, а за какую дергать, если играть перебором, чтобы «клево» звучал «Дом восходящего солнца».

«Я настолько полюбил гитарную музыку, – рассказывает Терентий, – что в первый месяц стёр свои пальцы до кровавых мозолей, т.к. струны стояли высоко от грифа. Но я очень сильно хотел научиться играть! Пальцы опухли и болели. Проложив кое-как их ваткой, и надев напальчники, я и по ночам потихоньку музицировал, терпя боль. На пальцах левой руки образовались мокрые волдыри, вскоре они лопнули и засохли. Не дожидаясь, пока пальцы заживут, всё время игрой бередил раны. Только месяца через два у меня сошли мозоли – настоящие корки. Зато потом пальцы стали мягкие, пластичные и совершенно не болели, видимо адаптировались, и от этого я был благодарен сразу всему на свете».

Два года спустя, в 1979 году, когда появилась школьная группа «Ноев Ковчег», Игорь играл в ней не только на фортепьяно, но ещё и на гитаре. И что самое главное, он освоил ноты, мог свободно сочинять и записывать мелодии. С этим умением он быстро завоевал авторитет среди одноклассников, особенно среди его «шпанистой» прослойки.

Он как-то разом почувствовал свое превосходство и явную пользу от того, что музыкально образован. Наконец-то у него появилось то неоспоримое личное преимущество, которого никто не имел среди его ровесников: он умел играть на гитаре, на фортепьяно, мог объяснить, что такое «ля минор» и «до мажор», и точно подобрать к мелодии аккорды, или, как говорили тогда: «грамотно снять гармошку», что вызывало неоспоримое уважение к нему одноклассников, и конечно же, привлекало внимание девчонок.

Музыка! Это и было тем необходимым «вещдоком» для выживания на улице, когда тебе пятнадцать. Ведь до этого ничего приметного, кроме примерного поведения, хорошей учебы и проглядывающего сквозь поросль юной личности таланта, он предъявить не мог. Сверстники, скорее всего, не поняли бы. И если талант, в силу своей видимости, представлял хоть какой-то социальный вес, то ни учеба, ни тем более поведение не ценились тогда совсем, впрочем, как и сегодня. В остальном же, когда нужно было хорошо прыгнуть в длину, сигануть на «физ-ре» через коня или ловко кувыркнуться, он изрядно отставал, и по его выражению у него это получалось «через пень колоду»: «Я был неспортивным, стеснительным, неуклюжим, одним словом, «не курил», а это плохо. Откровенно говоря, в то время никто в классе особо и не курил, а так – покуривали.

Произошло осознанное вхождение в музыку: играл по многу часов, слушал магнитофонные записи, подбирал партии гитары и баса, разучивал их, и так целыми днями.

Возвращаясь немного назад в своем повествовании, Терентий продолжил рассказ о своем друге Иване Валентиновиче Ламочкине – Вано, который сегодня живет в Канаде. Когда он купил себе гитару, то ребята организовали свою концертную программу «Иван и Игорь», или сокращенно «ИиИ», и начали проводить домашние выступления. Ваня быстро обучился игре, купил «звучок» – звукосниматель на гитару, точнее темброблок, и они вдвоем подключились к единственной стереорадиоле папы Травника. Мама Игоря принесла с работы списанные барабаны, ей их просто отдали, купив новые. Папа, который еще в молодости был ударником в любительском джазовом оркестре, быстро их освоил, и они втроем: Иван и Игорь на гитарах, а Палыч на барабанах, вернее, на одном барабане (ведущем), а точнее «ритмаче», с тарелкой и «чарликом», чарльстоном играли домашние буги-вуги. Довольно быстро у них сложился свой репертуар от Фэтса Домино и Чака Берри, Нейла Седаки, до «Коробочки».