Ирина Соловьёва - В потоке творчества - музыкант… Терентiй Травнiкъ в статьях, письмах, дневниках и диалогах современников

«Мы пришли туда зимним вечером. Шли по безлюдной, плохо освещенной улице. Вошли, а потолки-то высоченные, кругом ноты нарисованы на стенах. Помню, нас встретила женщина в черном платье с белым, наглухо застегнутым воротничком и такими же манжетами, и сразу повела к директору в кабинет. Идём, а кругом металлофоны „звенькают“, слышны хрипы пиликающих скрипок и „дудение“ на трубе. Ну, в общем, никакой музыки особой не было, а только так, шум сплошной. Классы были приспособлены для разных занятий, но что смущало больше всего – это то, что все дети были совершенно незнакомые. Первый месяц прошел быстро. Сначала на пианино никому не разрешали играть, и я, как все, играл месяца два на металлофоне».

Игорь пошел в музыкальную школу лет с пяти-шести, еще в детском саду, даже не став первоклассником. Отношение к инструменту на тот момент у него было такое: «Я на дедовское пианино больше забирался и ползал по нему, да в солдатиков на нем играл. В общем, оно выполняло какую угодно функцию, кроме своего прямого назначения. Я и не открывал его особо, и не знал, что у него внутри. А потом мне на семилетие, в связи со школой, ещё и официально его подарили, сделав табличку с гравировкой, прикрепив ее на обратной стороне крышки: „Игорю в день 7-летия от дедушки и бабушки“. К моменту поступления в первый класс я уж с год, как прозанимался в музыкалке».

Окончил Игорь в музыкальной школе пять классов, при этом параллельно занимался с преподавателем, в общеобразовательной школе, которая вела уроки музыки. Педагогом она была, что называется от Бога – очень талантливая, и ее тоже звали Людмила Георгиевна, как и маму нашего героя. Учительница взялась подтянуть «слухача» по сольфеджио, заметив, что ребёнок «безумно талантливый, но при этом ужасно ленивый». Терентий считает, что «она была абсолютно права по поводу его лени, потому что музыку он тогда, в полном смысле, почти ненавидел, она для него была в то время, что называется «хуже некуда».

Терентий Травник за домашним фортепиано. 2000 г.

Он не учил уроки, увиливал от занятий, домашние задания делал кое-как, и поэтому родители вынужденно привели его к Людмиле Георгиевне на дополнительные занятия, т.к. он изрядно отстал в музшколе, благодаря собственной лени. Людмила Георгиевна тянула его по музыке, как могла, а могла она даже очень хорошо. При встрече она говорила маме Игоряши, что у него хорошие композиторские данные:

– Он сочиняет мелодии и неплохо подбирает на слух, но совершенно не любит играть по нотам. Если из него и получится музыкант, то только уличный.

Этот факт Терентий признает и подтверждает: «Да, ноты я, действительно не любил, не учил, и они были для меня просто ужасны. Я даже имя им придумал – «вражья пехота». Они полностью съедали всю мою свободу и желание бесконечно импровизировать на фортепиано, купаясь в океане звуков. Учительница, конечно, как могла, поддерживала меня, называя талантливым, но ужасно ленивым мальчиком – просто «несносным лентяем с композиторскими данными и замечательным слухом». Она считала, что у меня «большие перспективы в музыке», но при этом добавляла: «Если не будет лениться и начнет-таки учиться играть по нотам».

Терентий нигде так больше не ленился, как в этой самой музыкальной школе. И все потому, что он музыку почему-то не любил. В то время у него были другие планы по организации своего досуга и иные увлечения: рисовать-то он не ленился, а всё потому, что – любил. А музыкой нужно было заниматься, причем долго, упорно и методично, приложив все свои усилия и старания к приобретению и закреплению музыкальных навыков, постоянно играя гаммы. Рисование было ему дано сразу, от рождения. Оно хорошо получалось, и не нужно было особо этим заниматься – взял карандаш и рисуй. А в музыке нельзя сесть за инструмент и просто по клавишам стучать – здесь надо было за-ни-мать-ся, напрягая при этом всё: и голову, и уши, и пальцы, запоминать ноты, синхронизировать исполнение обеими руками, т.е. делать немалые усилие над собой.

У Игоря были свои, куда более интересные мальчишеские дела: после школы он с ребятами занимался возведением городов из песка, сказочными путешествиями по переулкам, лазанием по чердакам и подвалам, хождением по таинственным картам в поисках сокровищ, игрой в геологов, астрономов, археологов, биологов и… поджиганием помоек. И вообще он любил после школы – гу-лять!