Артём Волчий - «Не наше дело»

И вот, на смену этому состоянию побега от современного фашизма, настроившего своих Освенцимов у дорог социальных, культурных, бытовых, философских и всех других возможных связей текста и мысли, – постепенно на смену приходит неокоммунизм, еб… ей-Богу. И ты с некой особой силой, с чувством ответственности за дальнейшую боль, которую будешь испытывать, сделав этот выбор, перешагиваешь через себя и расстреливаешь этих людей в своей голове. Среди них, кстати, замешался-таки один, кому приговор потом придется оправдать – но это будешь ты сам, так что волноваться по этому поводу нет причин. Ведь какой-нибудь да поэт все же нюхнёт сырость земли… такой всегда должен быть.

Только так! Видимо, только пройдя колоссальную боль духовного самобичевания, возможно зарыться в книгу. Зарыться в нее, черт подери. Вместо той самой сырой земли.

Да, и вправду, выбор между автоматом и уничтожением всего мира обогащается дополнительной опцией. Не нужно биться о крюки нелепо сформированных экраном букв, а может и вовсе бумагой – так и порезаться ведь можно. Нужно просто читать. Потому, принимая тем самым жуткий грех на душу, я с глубокой уверенностью выдвигаю тезис: все умеющие по-настоящему решать свои проблемы в книге (по-настоящему, это значит не просто пробегать глазами Донцову или ленту ВКонтакте, но притом и не филологически потрошить любое попавшееся на глаз слово – а просто читать), все, все, все эти люди – неокоммунисты. Вынужденные расстрелять. Порой, как тут водится, и читатели-скоморохи попадаются, но увы, от этого никуда не деться.

Плохо, правда, что я продолжаю развитие этого полного идиотизма стереотипа, где первым же синонимом к слову «коммунизм» приплетается, нервно покуривая в его тени, слово «расстрел». Увы – но, возможно, клин клином вышибают и, используя этот модный способ, я сотру эту же самую традицию со страниц нашей современной литературы. Всей Литературы – от того же ВКонтакте и прочей телеэкращины до самих таки книг.

Правда, проблемой становится тот факт, что, как говорил один современный непризнанный (к сожалению, даже самим собой) поэт, вопреки выставленным орудиям юмора карма-то все равно настигает… И, увы, история так сложилась, что некоторые из расстрелянных в ТУ Эпоху – к сожалению, расстреляны раз и навсегда.

А вот расстрелянные мной убивающие меня же мысли – навсегда не расстрелять. Даже сотней юмора пулеметов. Возможно, этому способствует своеобразный реванш кармы – еще даже не двадцатилетний дурачок, пытающийся косить под недавно прочитанного им Лимонова, расхваливает в философских беседах то, что, все-таки, резало человечество. Однако же, этот дурачок все еще ходит по лесу – тогда как другие дурачки, занимающие канавы, болота и ветки совсем других философских концепций, уже даже не ходят. Мне претит часто произносимая в таких случаях «чуть менее либералами, чем либералы „чуть совсем“» присказка про «наименьшее из зол», но для самых слабых глаз оставим эту присказку.

В итоге, в общем-то, из непонимания того, как товарищ-некоммунист Высоцкий умудрялся зарываться в книги, выросло то, что я теперь эти самые книги пишу. Из неостихов в нео… не буду повторять это слово, а то либеральные глазки начнет щипать.

А, пожалуй, все-таки буду. Неокоммунизм. Неокоммунизм!

НЕОКОММУНИЗМ!!!

Буду орать гремящей свободами улице именно это слово, орать, не рисовать символ на стенах домов, а просто орать. Ведь свастику-то куда легче рисовать, чем знак молота и серпа; я и сам-то этот знак рисовать не умею. По рисованию я заслуживаю твёрдую тройку.

Неокоммунизм!

И страх по синеве их вен!

Сладкий, истеричный страх, оправдываемый рваными фразами «Он че, ебнутый?», «Что за диванная критика…», «Это же не художественное произведение, максимум публицистика какая-то…» – о да, о да, о да! Но подождите-подождите, будет вам художественное, с метафизикой обещанной и со всем прочим.

На секунду можно представить, что я – прикованный к батарее человек, которого пытают либералы и монархисты. В сущности, если воспринимать это все как метафору – то это кристально чистая правда. Отопление в этом году дали вполне себе вовремя, так что кричать мне еще удобнее, голосу не приходится превозмогать хриплость горла или что-то еще. Да и наручники – так, фикция; скорее я сам себя ими сковал, чтобы не дай Бог не ударить в зубы ни одному из моих истязателей. Не хочется невольно получить срок за, пусть и потенциальную, но все-таки – защиту Родины. Некоторые получают.