Том Кокс: Близкие контакты пушистого вида

В последнее время частота и интенсивность приступов дурного расположения духа заметно повысились. Вчера, например, кот завопил свое «Раааууааальфф!», взлетел с разбега на буфет, прокатился, как на скейтборде, по столешнице на конверте от пластинки редкой записи одной фолк-группы 1970-х, сбросил на пол груду дорогих моему сердцу пластинок, рванул через всю комнату к окну и смахнул с подоконника цветочный горшок.

Его тревога была мне вполне понятна. Не пройдет и недели – если, конечно, ничего не изменится, – и Ральфу придется покинуть дом, в котором он прожил почти десять лет. В этом кошачьем раю он правил, как король-хиппи с пушистыми бакенбардами. В некотором смысле Ральфу принадлежал весь дом, дом был его вотчиной, а остальные – я, моя подруга Джемма и еще три кота – Медведь, Роско и брат Ральфа, худощавый любитель посквернословить по кличке Шипли, – просто здесь жили. Ральф с важным видом расхаживал по залитым солнцем просторным комнатам, где ему мешали лишь проволочная сушка для одежды, при виде которой он впадал в панику, и встречи с Шипли – того приходилось время от времени приводить в чувство точным ударом по морде белой пушистой лапой. Зеленый сад с озером за домом тоже принадлежал Ральфу и служил то игровой площадкой, то ночным клубом, то круглосуточным кафе, где подавали диких грызунов.

Были у Ральфа и враги, и соперники, но со временем они все пропали. Пабло, имбирно-рыжий противник в Великой четырехлетней кошачьей войне, давно съехал вместе с моей бывшей женой. Бездомные коты и кошки в нашем доме появляться перестали. И даже Алан, которого я когда-то подобрал на улице и который теперь счастливо жил у наших соседей Деборы и Дэвида, признал превосходство Ральфа. Майка, нашего последнего найденыша, которого мы с Джеммой довольно долго звали просто Зюзя, давно побила сама жизнь, и он больше ни с кем ни за что не воевал. Ральф был истинным хозяином дома, и такая жизнь ему очень нравилась. Кот искренне не понимал, с чего бы хозяин в здравом уме решил покинуть сей райский уголок.

В последнее время я и сам часто задавал себе этот вопрос. Виной всему были деньги. Короче говоря, деньги у меня кончились. Вот уже несколько лет я делал вид, что все не так плохо, но больше не мог себе позволить жить в доме, кредит на который не выплачен, и тратить кучу денег на электричество и ремонт. Джемма родилась в Девоне и очень скучала по родным местам. В Норфолке работы для нее не было, и она временно работала на юго-западе, где и проводила по две недели из четырех.

Прожив на одном месте больше десяти лет, я был совсем не против перемен. Хотелось чего-то нового, где-то далеко, может быть, жилья другого типа и в другом окружении. Но чем больше времени я проводил за мелким ремонтом и подготовкой жилища к продаже, чтобы представить его потенциальным покупателям с самой лучшей стороны, тем больше я влюблялся в мой странный, хаотичный дом, построенный в середине двадцатого столетия.

Конечно, протопить этот дом, который прежние хозяева окрестили Перевернутым, было чертовски сложно, а планировкой комнат он отчетливо напоминал провинциальную больницу 1960-х годов, но жили мы здесь счастливо и часто принимали гостей. В прошлом году мой сосед Дэвид обнаружил за домом палатку, а в палатке мертвецки пьяного незнакомца, который целился из ружья куда-то в озеро. Однако будем реалистами – наш мир полон опасностей. Можно найти другой дом, но не придет ли и там к вам в сад алкоголик, который с утра пораньше решил пострелять из духового ружья? Мне еще повезло, что у меня вообще есть дом – и очень симпатичный к тому же – в прекрасном графстве Норфолк. Поэтому, когда Ральф взобрался на книжный шкаф возле телефона, свесился с верхней полки и завопил свое обычное «Рааауууаальфф!», я ему искренне посочувствовал. Я и сам был бы не прочь сесть рядом с котом и завопить «Рааауууаальфф!», выпустив когти.

Стоило мне упомянуть о возможном переезде, как мама страшно разволновалась. Они с папой много раз меняли дома и квартиры, натыкаясь на всевозможные препятствия, и она была всегда готова поделиться опытом. Например, высказаться по поводу моего решения перевезти мебель и вещи из довольно большого дома с тремя спальнями и чердаком, заваленным всякой всячиной, не нанимая грузчиков, чтобы сэкономить, поскольку платить все равно нечем.

Помня об этой маминой черте характера, я решил сменить тему:

– Где отец? В саду?

– Да здесь я, – громогласно ответил папа, который, как всегда, подслушивал разговор по параллельному аппарату, готовый вставить в разговор свои нелогичные замечания, совсем как Ральф.