Валериан П. - Такая вот жизнь, братец – 6. Записки шестидесятника

Вдобавок к полному переиначиванию и переосмыслению христианских догм, некоторые гностики подобным же образом перекроили все каноны Ветхозаветной и Христианской морали. Их главный тезис о том, что знание, полученное по наитию свыше, и сеть единственный ключ к познанию божественного, приводил их естественно, к полному отрицанию и неприятию общепринятой морали, поскольку божественная благодать уже не ставилась в зависимость от соблюдения религиозных догм. Некоторые гностики проводили жизнь в суровом аскетизме, стремясь устраниться от всякого контакта с погрязшем в грехе мире. Особенно претила им идея продолжения рода человеческого, ибо таким образом пополнялась армия существ, порабощённых Архонтами. Другие же вставали на противоположный путь. Как пишет Ириней , Валентиане полагали, что человек, которому дано знание, становился как бы бестелесной сущностью, начиная существовать в «обличье Божьем», не подверженном никакой земной скверне. Чувствуя себя в полной безопасности от сознания своего «богом данного» иммунитета, многие из них соблазняли своих поклонниц (коих число было велико), с которыми они с особым рвением предавались плотским удовольствиям. Подобным же образом, последователи Симона-Волхва вели распутную жизнь и занимались чёрной магией. В своё оправдание гностики обычно ссылались на то, что и в безнравственности есть свои положительные стороны. По их мнению, мир порочен по своей сути; что же касается общепринятых норм морали, то они, якобы, были придуманы Архонтами с тем, чтобы держать человека в повиновении. Именно с этой целью злой бог Иегова вручил Моисею скрижали с законами и заповедями, Он же был вдохновителем пророков, выступавших с гневными речами и обвинениями. Единственным способом избежать рабства, сорвать злые помыслы Архонтов и обрести спасение, было идти наперекор всем установленным канонам. Некоторые гностики доводили эту идею до точки, в которой она переставала укладываться в рамки их дуалистической концепции и попахивала откровенным чернокнижием. Они утверждали, что добро и зло есть всего лишь бессмысленные ярлыки и что путь к совершенству лежит через всеядность. «Ибо, по их мнению,», говорит Ириней о гностиках, считавших мир порождением Злого Духа, «все в мире носит отпечаток добра и зла по человеческому установлению. Поэтому, необходимо, чтобы души переходили из одной телесной оболочки в другую и таким образом набирались опыта во всех слоях жизни с тем, чтобы, испытав себя в разных обличьях, уже не иметь желания остаться в этом мире, когда придёт час расставания с ним». Необходимость переселения душ отпадала в том случае, когда посвящённому удавалось в течение одной жизни испытать все, «о чём мы и сказать-то не смеем, слышать не можем, чего у нас и в мыслях-то не должно быть».

Все эти идеи гностиков хорошо укладываются в общую схему сатанизма; можно сказать, что они послужили основой его возникновения. Вряд ли можно утверждать, что гностики открыто проповедовали веру в Дьявола, хотя многие христиане склонялись к мысли, что так оно и было и в этом взгляде нет ничего удивительного.

Победное шествие христианства, признание его в качестве официальной религии Римской империей, не положило конец гностическим доктринам, которые продолжали жить в верованиях малоизвестных еретических сект на восточных окраинах христианского мира, откуда они и были занесены в Западную Европу.

Главными сектами, ответственными за этот процесс, были, по-видимому, мессалиане из Армении, которые, начиная с IV века, медленно продвигались на запад и к XI веку достигли Балкан; а также и павликиане , которые процветали в Армении и Малой Азии, начиная с V века, и были депортированы на Балканы в 872 году. Были также и богомилы , которые к концу первого тысячелетия прочно обосновались в Болгарии и, по-видимому, заимствовали от павликиан и мессалиан многие свои доктрины, распространяя их в свою очередь дальше на запад.

В XII веке главными центрами движения богомилов были Босния, северная Италия и юг Франции. Они, по-видимому, оказали огромное влияние на секту катаров (от греческого «катарос» – чистый), первые общины которых появились на севере Италии в начале XI века. Сто лет спустя весь юг Франции был буквально наводнён катарами, которые пользовались здесь поддержкой местной аристократии.

Первый епископ из катар обосновался на севере Франции около 1150 года и с того времени движение стало распространяться во Фландрии и на западе Германии. В 1167 г. епископ богомилов проехал по всей северной Италии и по югу Франции, инспектируя общины приверженцев новой веры и закладывая новые приходы.