Сергей Полковников - Сказка? Быль! Сказание-бывальщина

Мерцающий и такой беззащитный огонек в этой всепожирающей и плотоядно смотрящей мириадами алчных глаз темноте. Напряженно ссутуленная спина человека как бы защищала от нападения это робкое средоточие огня, которое, подобно сердцу, расширялось и сжималось, как будто оно жило своей мимолетной жизнью. Лодочки ладоней бережно охраняли эту надежду, что была подарена человеку его древними пращурами, знающими, что это чудо наконец-то избавит их от вынужденной обреченности быть съеденными. Что было первым? Разгорающийся огонек разума, что должен был засиять в их лохматых, с низко надвинутыми надбровными дугами головах, а сейчас лишь слабой искоркой теплился среди мрака несознания, или первично было использование огня как такового, что и послужило импульсом к ментальному развитию, вследствие чего резко увеличились шансы на выживание по сравнению с другими видами существ? Эту тайну скрывает от нас временная пелена мироздания, и звезды – свидетели тех далеких событий – с молчаливой глубиной мудрости наблюдали за всеми перипетиями и событиями что протекали на этой земле. Для ночных светил это был всего лишь малый миг, как взмах крыла бабочки – такой же легкий, яркий, мимолетный. Но вся глубина, мощь, энергия звезд была сконцентрирована в сердце огня, и пламя вздымалось и опадало в такт мерцанию звезд, вливалось во вселенский ритм жизни.

Огонек с поднесенной к бересте спички ловко перепрыгнул на свиток березовой коры, терпеливо ожидающей своей участи огненного заклания. Она затрещала и стало еще туже скручиваться, обжимая и без того тугой нерукописный манускрипт. Капли дегтя под воздействием огненного дешифровщика явили миру своим кратким появлением скрытый до сего момента секрет тайнописи. Знаки секретного кода мироздания, наполненные сокровенным смыслом, вспыхнули ярчайшим сполохом, вздымая черную гриву огненного скакуна, уносящего в потаенное небытие сокрытое в них таинство.

Пламя взыграло. Веселый треск огласил притихший лес. Подброшенная в костер охапка сухого хвороста лишь на малую толику времени охладила его пыл, чтобы уже через несколько минут заняться широко и споро, перелетая огненными драконами с одной стороны костра на другую.

Темнота испуганно отпрыгнула и затаенно притаилась за деревьями, и в густоте кустарников за спинами мощных валунов, что окружали место, где сейчас полыхал костер, нашли себе укрытие самые упорные и настойчивые слуги тьмы. И когда человек уже повеселевшим, но все еще настороженным взором озирал ближайшие окрестности, то от его глаз не ускользнула картина борьбы света и тьмы, что происходила на границе тыльной и лицевой сторон камней. Извиваясь и выбрасывая черные щупальца теней, ночная нежить пыталась отвоевать утерянные позиции, но обожженная и ослепленная светом испуганно отскакивала и пряталась за спиной у каменного богатыря, что бесстрастно взирал на эту баталию. Чем ярче и сильнее разгоралось пламя, тем все слабее и слабее становилось попытки и никчемные потуги восстановить свое превосходство.

Пламя костра гудело, извивалось в огненной пляске. Влага, что еще сохранилась в, казалось бы, уже высохших до звона ветвях деревьев, вскипала от соприкосновения со вселенским жаром и с треском разрывала волокна деревьев, взметая ввысь мириады искр, что наперегонки устремлялись в темноту неба.

Уже никуда не торопясь, медленно и степенно, подчинившись ритму леса, что неслышным, но повелительным камертоном настраивает душу и тело человека на единственно верную вибрацию спокойствия, в этом умиротворенном состоянии приступил к привычной процедуре. Руки отработанным движением, проделав множество раз пройденный маршрут, без мыслительной поддержки ментала безошибочно нащупали дужку котелка, что стоял в укромной нише недалеко от кострища. Верный помощник и сотоварищ отшельника, участник всех его скитаний и путешествий уже хранил внутри своих закопченных боков запасы живительной влаги, что еще днем была зачерпнута в лесном говорливом ручейке, что брал свое начало из просевших и посеревших снежных сугробов. Да, участник незапланированного ночного бдения в данный момент в этом уединенном месте по ряду множества обстоятельств жил отшельнической, уединенной жизнью, отказавшись от общения с внешним миром. Далее в повествовании этот один и тот же человек в зависимости от причуд и настроения автора будет называться, а иногда кажется, что и шутливо обзываться различными новыми именами. Итак, отшельник, вот вам котелок в руку, действуйте!