Ким Барссерг: Протуберанцы. Социальный роман

Народ потихоньку стал успокаиваться и расходиться по своим местам, ворча себе под угро-финский нос:

– Этим русским все можно, даже приносить в пивной бар свою тухлую, вонючую рыбу ненавистного красного цвета, после которой хочется выбросить все их бокалы в мусорную урну вместе с янтарной пьянящей жидкостью.

Я вышел на крыльцо бара, где уже стояли Имрус и Фим, о чем-то возбужденно разговаривая.

– Ты как себя чувствуешь, брат, у тебя все нормально? – Спросил я, вытирая тыльной стороной ладони вспотевший лоб, – живой?

– Да все нормально, Сева. Чего это они на нас набросились как бешеные собаки? – Выдохнул в темноту ночи Фим, – ну, прямо наци какие-то.

– Это все из-за вашей копченой или соленой рыбины, – утвердительно высказался Имрус, – в Венгрии уважительно относятся только к свежей рыбе, а есть соленую, это все равно, что запивать пивом тухлую собаку, по вашим вкусовым ощущениям.

– Ну и нравы! – Сказал я и спросил Имруса, – а ты как относишься ко всей этой гастрономии?

– Нормально! Я учился в военном училище в Тамбове, и жена у меня русская. Янош Кадар сказал, чтоб мы без русских жен обратно на родину не возвращались. Надо улучшать генофонд нации, – ответил на мой вопрос Имрус, – у нас населения во всей Венгрии не больше, чем у вас в Москве.

Из бара вышел мужчина нашего возраста в костюме и представился:

– Майор Иванов, 20-й отдел госбезопасности, можно просто – Иван Иванович, если что, – и, обратившись ко мне, скомандовал, – прошу в УАЗ господин каратист, 24 часа и вы в Союзе за ваше нетактичное поведение в общественном месте. Пятнаешь честь мундира?

– Родиной пугаешь, майор? – Ответил я, ища глазами автомобиль, – как видишь, я в цивильном одеянии, мундир дома оставил, да и куда мне дальше Дальнего Востока? Логично, Иван Иванович? Дальше, уж точно, не пошлют!

– Можно и погонами поплатиться, если все это, совершенно случайно, выльется в международный скандал? – парировал мою тираду майор Иванов, указав жестом руки на припаркованный джип советского «автопрома».

– В первый раз, что ли? – Буркнул я, вползая во внутреннее пространство железного монстра.

– Брата надо забрать, потеряется – убедительно высказался я.

– Это лохматого субъекта с бородой? – Майор с недоверием посмотрел на Фима.

– Да, это реально мой брат, у него даже паспорт есть, с фотографией, только без бороды, – почти выкрикнул я в спину майора в штатском обличии, – а вашего «аусвайса» я почему—то так и не увидел. Может вы иностранный шпион?

– Ладно, пусть садится в машину, – нервно среагировал на мои горловые извержения майор, – надеюсь, он уже не военный?

Открыв дверку УАЗа, я махнул рукой Фиму, приглашая присоединиться к моему внезапному аресту, и начал пытать майора на предмет конечного пункта назначения, но он твердил только одно:

– В Союз, мой дорогой, в Союз, – ехидно покашливая.

Фим молчал, выпучив свои глазищи на руки солдатика-водителя, лихо крутившие баранку автомобиля. Правая ладонь молодого водителя виртуозно, вслепую, перемещалась с руля на рычаг коробки передач и обратно, вовремя переключая одну скорость на другую, как этого требовали электронные скоростные указатели светофоров, а левая, с неимоверной ловкостью вращала рулевое колесо, заставляя предельно точно маневрировать железным монстром в непрерывном автомобильном потоке. Затем, сконцентрировав весьма глубокую для себя мысль в нейронах головного мозга, и, выполнив конвертирование её в вопросительное словосочетание, Фим хрипло произнес:

– Может, в кафе, заодно и поговорим?

Майор вполоборота повернулся в его сторону, посмотрел внимательно Фиму в глаза и ответил:

– Поговорить можно и здесь, а серьезно поговорить придется в другом месте. Знаешь, меня удивил твой брат – лихо он этому громиле зарядил в табло ногой. Занимался где-то? – Задал он вопрос, повернувшись в мою сторону.

– Было дело, – нехотя ответил я, – в детстве. Друг у меня был школьный, кореец по национальности, научил кое-каким приёмчикам.

В салоне возникла пауза, после которой майор добавил:

– Ладно, хлопцы, отвезу вас домой, не буду портить карьеру твоему брату, говорите адрес. Главное, что не случилось криминала, как в пивной Дьюлафиратота.

– А что там случилось? – Заинтересовался Фим.

– Мотайте на ус, – продолжил майор, – в 1986 году, в июле, три советских офицера по пути со стрельбища отправились в местную пивную. Свою боевую машину БМП они остановили на окраине села. Бойцу наказали охранять ее. В корчме они изрядно выпили и были в таком состоянии, что устроили соревнование – стали мериться силой с местными завсегдатаями пивбара. После того, как победили всех, один из офицеров заявил: «Minden magyar – szar!» 10 10 «Все венгры – дерьмо!» – (венг.) . Обидевшиеся обитатели корчмы толпой избили пьяных офицеров. Тогда капитан пошел к БМП, завел его и поехал к корчме, чтобы наказать обидчиков. Перед самой пивной БМП, управляемая пьяным капитаном, переехала случайно оказавшегося у него на пути венгра. Капитан по суду военного трибунала получил 8 лет. Вот такая криминальная драма, товарищи военные хулиганы, – закончил своё повествование майор.