Николай Богатырёв - Обратная сторона

В других областях жизни человека и имён происходит то же самое. Танки в ряде стран именуются колесницами, а танковые войска – конницей. В современной армии стреляют из пистолетов, винтовок и пушек, хотя стрел уже давно никто не использует.

Человек силится не просто назвать, но ещё и уточнить название, чтобы утвердить достоверность, в которой он убедился сам и хочет окончательно убедить остальных. Ну разве не прекрасно, что биологи изобрели не только двойное название видов, например: ласточка городская, медведь гималайский, кедр ливанский и так далее, но и тройное название. Теперь человек может гордо носить не привычное название Homo sapiens (человек разумный), a Homo sapiens sapiens . C двукратной разумностью, конечно, жить гораздо легче и приятнее…

Меня зовут Николай Ростиславович Богатырёв. Интересно – а как меня зовут на самом деле?…

Жёлтая, странного вида лачуга на краю чернеющей бездны, чахлое деревце у того же обрыва, осыпающийся жёлтым песком край которого всё ещё держит и домик, и дерево… Всё это нарисовано на картинке размером не больше обычной открытки в строгой чёрно-золотой рамке на побелённой стене… И хотя мне всего лишь пять лет, я уже хорошо знаю от своей прабабушки – бабы Жени – что эта картина нарисована её сыном Боренькой, который умер в 14 лет очень давно в глухой горной деревне, отрезанной от всего мира и врачей… Когда баба Женя рассказывает о Бореньке, у неё краснеют глаза, дрожат голос и губы, и она начинает искать носовой платок…

Я перевожу взгляд с картинки на висящую рядом грубовато сделанную фаянсовую вещицу – птичку, сидящую на виноградной грозди…

– А это что? – интересуюсь я впервые…

– Это мне Боренька подарил… – отвечает баба Женя…

Я осторожно-осторожно снимаю птичку с гвоздя, внимательно рассматриваю её и аккуратно вешаю обратно… Взгляд скользит по неровной белой стене и останавливается на коричневатой от времени фотографии в простой бронзовой рамке. На ней – четыре человека с чистыми спокойными лицами: молодая красавица – прабабушка, её муж – полковник и дети – дочь Нина (моя бабушка) и сын – Боренька. На фотографии тончайшим пером написано – 1916… Через год всё рухнет… Семья будет спасаться, переезжать с места на место, за них будет заступаться писатель В. Г. Короленко… В итоге все четверо окажутся в горной глуши, до которой гражданская война докатится уже позже и слабее, но и там она будет неотвратимо наносить невосполнимый урон…

Боренька тяжело заболел. Была зима. Глубина снега в тот год оказалась выше роста человека. До города, где можно было найти врача, было километров двадцать. Фельдшер, живший в деревне, не был уверен в диагнозе, и его предписания оказались ошибочны. Через три дня мальчик умер. Последние три ночи он видел необычные сны… «В первую ночь ему приснилась сорвавшаяся и упавшая икона…», – баба Женя комкает носовой платок и беспорядочно перекладывает его из руки в руку, на колени, на стол, снова берёт в руки…

«На следующую ночь ему приснилось, что он падает в бездну… Но он сумел зацепиться за ветку дерева…», – веки бабы Жени покраснели, и я понимаю, что она сейчас вот-вот заплачет. И мне становится невыносимо жалко её и жутко: ведь я твёрдо знаю, что плачут только лишь маленькие дети… «А в третью ночь он снова упал во сне в бездну и уже не смог ни за что зацепиться…», – прабабушка отворачивает лицо к окну, а я всматриваюсь в картинку, которая становится по-настоящему страшной: вот она – чернеющая бездна, и вот оно – слабое маленькое полузасохшее дерево… Я не сомневаюсь ни минуты, что Боренька упал именно в эту самую бездну…

Эта картина действовала на меня, как магнит, и я мог подолгу всматриваться в нехитрый пейзаж, нарисованный мальчиком, умершим в 14 лет… Я пытался представить себе падение в бездну и само понятие – бездна… Без дна… Значит… у этого ущелья вообще нет дна?! Как вообще такое возможно?…

– А что такое – бездна? – допытывался я у бабы Жени.

– Ну, это – пропасть… – отвечала прабабушка.

Это ещё страшнее – прóпасть… Это же значит – пропáсть!… Совсем… Окончательно!… И я принимался всматриваться в картину ещё пристальнее…

◊

Вскоре, однако, мне довелось заочно «встретиться» с Боренькой и почувствовать одну из сторон бездны – неожиданно, непреднамеренно и незабываемо…

Бабушка вдруг стала хлопотать по непонятному делу, договариваться, назначать какие-то сроки и даты… В конце концов мы пошли в слесарные мастерские и отыскали там Петра – бывшего ученика бабушки. Смуглый красавец-сварщик с проседью в чёрных волосах слушал очень внимательно и сочувственно. Разговор становился совсем непонятным и, наконец, появился клочок бумаги, на котором бабушка нарисовала необычную картинку – не то крест, не то качели… На концах этих «палок» оказались нарисованы по три кружочка…