Николай Богатырёв - Обратная сторона

Я понимал, что мне, конечно, далеко до образцового мальчика: что бы я ни делал, я всегда не дотягивал до Серёжи… Послушание и неукоснительное следование указаниям бабушек было залогом его успехов.

Но однажды – вскоре после окончания школы – он, как мне кажется, поступил по-своему, не послушавшись бабушек… По-моему, это было его первое и последнее непослушание… Утром, проснувшись, он сел на кровати и… умер.

В соседнем доме жила худенькая вертлявая девчонка с острыми коленками и коротким хвостиком волос на затылке. Девочку звали Марина. Она постоянно изобретала всяческие озорные выдумки. То она придумывала секретный язык… кашля, с помощью которого общалась с подругой-соседкой, то залезала на чердак, куда ей залезать запрещали, то, придя на пасеку, начинала интересоваться – можно ли помахать подолом платья перед летком улья без последствий… Моя бабушка относилась к Марине неодобрительно. Впрочем, бабушка относилась критически едва ли не ко всем девочкам, девушкам и женщинам. Марина была старше меня года на два или три, и дошкольника Колю оберегали от неуёмной соседки. И, тем не менее, все выдумки и затеи Марины было интересно наблюдать через невысокий заборчик: то она сделала густую мыльную пену, посыпала её цветным порошком, а потом вся её одежда окрасилась и было невозможно её отстирать… То она делала гирлянды и венки, оборвав все цветы с клумбы… Шли годы… Марина, как мне казалось, не взрослела и не росла, а просто вытягивалась: её озорство и выдумки не иссякали. И вот наступил выпускной 10-й класс, и она принесла из школы какую-то похвальную грамоту.

Все поздравляли Марину, передавая красивый лист из рук в руки. Я тоже посмотрел на яркую страницу… Каллиграфическим почерком было вписано её имя – Ольга… Я опешил: неужели ещё одна выдумка и шалость?!

– Нет-нет, всё правильно!.. – все окружающие закивали головами.

– Разве ты не знаешь? Марину-то на самом деле зовут Оля!…

С этим я столкнулся впервые. Действительно – девочку дома все звали Мариной, но официально – во всех бумагах и в школе она была Ольгой!… По правде говоря, в русской традиции я такого не встречал. Хотя… англичане мне часто жаловались, что им трудно читать и понимать русских авторов: один и тот же герой может быть Ваней, Ванюшей, Ванькой, Иван Иванычем и просто Иваном…

Оля-Марина вскоре переехала, кажется, в центр города Сочи вместе семьёй… Мы встретились с ней ещё раз годы спустя, столкнувшись на остановке автобуса около Мацестинского виадука. Я сразу узнал её по чётко очерченной линии губ, чуть вздёрнутому носу и худощавой фигуре. Она тоже узнала меня… Мы только успели поздороваться и перекинуться парой ничего не значащих фраз, которые я даже не запомнил… Подошел автобус, я торопливо попрощался с Олей-Мариной, и мы расстались, похоже – навсегда.

В детстве я только лишь удивлялся проказам озорной девчонки, и, кажется, двойное имя оказалась последним её трюком… А сейчас я задумался – так кем же она была НА САМОМ ДЕЛЕ? Многие люди годами называли её выдуманным именем, а настоящее имя фигурировало где-то ещё… Впрочем… не всякое ли имя в сущности – выдуманное?! У разных народов существует множество традиций наречения именами. Есть двойные и тройные имена, есть тайные имена, есть прозвища, есть детские имена. В России приняты отчества. Фамилии, титулы, звания – всё это многоликие имена, которые люди присваивают себе и друг другу.

Чтобы хоть отчасти понять этот мир и себя, мы присваиваем имена всему, до чего можем дотянуться рукой, взглядом или умом. Однако мир меняется, человек часто ошибается, иногда – фантазирует, и имена приходится менять, дополнять, уточнять… Города меняют свои названия, девушки, выходя замуж, меняют фамилии, организации меняют свои вывески. Предметы и явления вдруг оказываются под другими наименованиями. Лонгшез становится шезлонгом, война называется миротворческой операцией, докладчик – спикером, творчество – креативностью, доярка – оператором машинного доения, а уборщица – техником по уборке помещений.

Я стал биологом. И в биологии есть целая область, которая всецело посвящена процессу наименования и уточнения названий живых существ. Систематики и таксономисты – а именно так называют биологов, которые работают в этой области – без устали описывают новые виды, обнаруженные в природе и дают им имена. Зачастую приходится многократно переименовывать уже известные виды. Однако есть объекты, которые очень устойчивы в своих именах. Среди них, например – морская свинка: все прекрасно понимают, что она не морская и не свинка.