Юлия Лим - Список

Монотонные речи учителей, скучные уроки, перешептывания одноклассников – все как обычно, только Ани нет.

На перемене мне в лоб прилетает смятая бумажка. Она падает на парту и застывает между учебником и моей рукой. Я оглядываю класс, беру записку и разворачиваю.

« Это правда, что ты спишь с девчонками? » – почерк мне незнаком. Еще бы, я ведь заглядываю в чужие тетради.

Когда я поднимаю голову, то замечаю, как Паша снимает мою реакцию на камеру. Гребаный провокатор. Я мну листок и кидаю его в лоб незадачливому блогеру. Он успевает отмахнуться, и бумажка летит на пол.

Пашка – местный блогер. Он постоянно снимает видео: в коридорах, туалетах и на улице. Даже на уроках умудряется подловить учителей, чтобы те подыграли ему. Он не вышел ростом, но все равно популярен у девушек. У него есть постоянная подружка, с которой они уже год вместе.

– Так что, – спрашивает он, пытливо глядя на меня, – это правда?

– Отстань, – говорю я.

Вера садится передо мной и заглядывает мне в глаза. Она кажется ангелочком, да и выглядит соответственно: красивые голубые глаза, светлые локоны, пухлые губы. Но первое впечатление обманчиво.

– Скучаешь по Анечке? – Она корчит жалобную рожицу. – Вы ведь с ней так сдружились. Наверное, и домой друг к другу ходили?

– Нет.

– Тогда, наверное, в отеле номер снимали?

– Ты дура? – не выдерживаю я.

Вера смотрит в камеру Паши, поворачивается ко мне и странно улыбается.

– Паш, все готово?

Он кивает и кричит:

– Пацаны, тащите ее в коридор!

В класс заходят одиннадцатиклассники. Я не знаю их имен, не знаю, кто они и что вообще здесь делают. Я успеваю лишь подскочить со стула и взять рюкзак, но сбежать не удается. Вера хватает меня за запястье и выкручивает его. Я стискиваю зубы.

– Пусти! – говорю я и бью ее рюкзаком по колену.

– Она меня бьет, Паша! – визжит Вера.

– Быстрее! – командует он.

Старшеклассники окружают меня, хватают за руки и за ноги и тащат в коридор. Я брыкаюсь, но что может сделать одна девчонка против нескольких здоровых ребят?

– Бросьте ее, – приказывает Вера.

Я падаю спиной на холодный пол. Нельзя показывать, что мне больно . Я встаю и отряхиваюсь. Нельзя быть слабой.

– Посмотрите все! – Вера тычет пальцем в мою сторону. Все оборачиваются на ее звонкий голос. Собирается толпа. – Эта девка – лесбиянка! Она чуть не совратила одноклассницу у нас на глазах.

Кто-то из толпы вторит ей. До меня доносится смех. Я шагаю вперед, чтобы дотянуться до Веры и заткнуть ее поганый рот, но старшеклассники обступают меня, не подпуская к ней.

– Заткнись, Вера! – требую я. – Мы просто дружили. Знаешь, что такое женская дружба?

Меня трясет, я сжимаю кулаки. От Ани у меня осталась только наша дружба, а теперь эта стерва обвешивает ее грязными слухами.

– Ее не существует, – парирует Вера.

– Похоже, она еще и феминистка, – добавляет Паша.

– Дебил, ты хоть знаешь, что такое феминизм? – огрызаюсь я.

Вера смеется и подходит ближе.

– Я слышала, что у феминисток небритые подмышки. – Она ухмыляется, дерзко глядя на меня. – Мальчики, поможете проверить?

Меня хватают за руки и плечи. Сопротивляться бесполезно, они сильнее меня.

– Не делай этого, – предупреждаю я.

Вера резко дергает кофту. Она распахивается, предоставляя взору мой дешевый тряпочный лифчик.

– Отличный ракурс, – говорит Паша, снимая меня на камеру.

Я извиваюсь как гусеница, но Вере удается спустить кофту до локтей. Ее ждет разочарование: я одержима чистотой тела и бреюсь каждое утро.

– Какая-то она неправильная феминистка, – жалуется Вера.

Паша машет рукой, и меня отпускают. Я натягиваю кофту, поворачиваюсь к камере спиной и застегиваю пуговицы. Руки дрожат, петельки соскальзывают. Сосредоточься.

– Что это было? – Я подхожу к Паше и Вере. На нас все еще пялятся, поэтому я не размахиваю кулаками. В этот раз мне нельзя вылететь из школы.

– Да просто пранк, – говорит Паша.

Вера неестественно смеется и обнимает меня за плечи.

– Прости, лапочка. Нужно было жестко разыграть кого-то. Мы исследуем тему пранков, – щебечет она.

Я толкаю Веру в солнечное сплетение. Делаю это намеренно, чтобы она знала: ей тоже может быть больно. Вера прикрывает ушибленное место, чуть сгорбившись.

– Ой, Инна Игнатьевна, – пищит она, а в ее глазах появляется радость.

Классная руководительница идет к нам с еще несколькими учителями. Она окидывает меня презрительным взглядом, будто во всей школе только я отпетая хулиганка.