Марина Кужман - Бруклинский мост

Я позвонила в агенство, и мне предложили работу 350 долларов в неделю и без детей, только убирать дом. Это было в Нью Джерси. Я поехала, с трудом нашла нужный автобус, две чёрные женщины объяснили мне как пройти к остановке, они так же

внимательно посмотрели на мои до блеска начищенные сапоги, как смотрел чёрный полицейский, помогший вернуть мне украденные деньги.

Я вышла на условленной остановке и тут же увидела как затормозила бежевая машина моих будущих работодателей, из машины выскочила пожилая полная женщина с жирными ляжками, одетая в короткую юбочку, как трёхлетняя девочка и она приветливое замахала мне рукой.

Я села в машину на заднее сидение, мы познакомились и поехали в дом. Меня провели в комнату с люксом благоустроенным под жильё подвале. Хозяйка – выглядела бабушкой за шестьдесят и то что она жирная в короткой юбке делало её карикатурно нелепой, а муж был стройный подтянутый моложавый, ему легко

можно было дать сорок с небольшим; Хозяйка посмотрела на меня невидящим взглядом, может прочитав произведённое впечатление, отразившееся в моём мозгу и сказала, что сегодня я могу отдыхать и проводила меня в предназначенную мне комнату. Я смотрела телевизор, вечером она принесла огромный кусок необыкновенно красивого и вкусного торта. Утром, рано, неожиданно постучали в мою дверь, я успела накинуть кофту, даже не успела одеть бюзгалтер, ей нужно было срочно вести меня на верх, то что я полураздета её не волновало она была сосредоточена на том чтобы объяснить мне мои функции. Она стала показывать дом и что я должна делать. Дом был огромный, что-то типа Дома князя Воронцова в Крыму и

куча всяких дорогих статуэток, и тут ещё появился её муж, увидев меня заулыбался. Меня всё очень смутило, что я стою без лифчика перед чужим мужчиной, я скрестила руки, чтобы прикрыть грудь, но это не уничтожило у меня чувство неловкости, а он не уходил и смотрел на меня, как будто я была одета очень даже отлично и он не отрывал от меня взгляда, продолжая улыбаться. Она тоже притормозила с объяснениями как чистить её многочисленные дорогие статуэтки нимф и Афродит, ей тоже что-то не понравилось в этой ситуации, и она сказала, что я ей не подхожу, потому что у меня недостаточный английский. Они довезли меня до остановки и я поехала в общежитие в Нью Йорк. Я была уверена, что меня возьмут на новую

работу и предварительно рассчиталась в иранской семье. В результате я оказалась без работы, особенно я не расстраивалась, за месяц с проживанием я скопила какие-то деньги, а ощущение свободы, что я принадлежу себе, окрыляло.

И так я опять в общежитии, вскоре я узнаю, что есть дешевле общежитие и я перехожу на Лоуренс где койка место всего пять долларов в сутки и комнаты на двоих и второе место свободно и я практически одна в комнате. Рядом в пешей доступности трудовая биржа, где

дают работу по уборкам у местных евреев. Еврейский район называется Боропарк они живут мистической жизнью всё расписано по Талмуду, много синагог они молятся и каждую неделю в пятницу вечером шабаш- праздничное застолье, после посещения мужчинами синагог и в субботу никто не работает, женщины не выходят из дому, мужчины идут в синагогу. Они не смотрят телевизора, не пользуются интернетом, ни кино, ни театров, только читают книги. Мужчины всегда одеты в специальную униформу: белая рубашка, остальное всё чёрное – брюки, пиджаки, пальто, шляпы, и все с пейсами – длинными бакенбардами поэтому их за глаза называют «пейсатыми,» женщины в длинных платьях, все части тела тщательно закрыты, никаких коротких

рукавов, никаких вырезов, голова всегда прикрыта: парик, платок, чалма. Они живут своей мистической жреческой жизнью, время как будто остановилось, непонятно в каком они веке и в какой стране- первый язык у них идиш и дети ещё не посещающие школу часто не знают английского, а говорят на немецком диалекте идиш. Детей много их религия запрещает им предохраняться и в семьях по 10—15 детей, нянек они практически не нанимают с детьми занимаются сами и потом старшие и нянчат младших и все друг другу очень помогают, агрессия очень снижена в этом еврейском районе, практически сведена к минимуму, иногда меня просили работать поздно вечером и мне никогда не страшно было там ходить в отличии от других районов

Нью-Йорка. Днём я работала, а вечер был свободный. Платили каждый день наличными, платили чётко, чаевые редко, но никогда не обманывали, так что усталости особенной не чувствовалось, вернее она быстро проходила, после пятнадцати лет сидячей офисной работы от которой у меня начала болеть спина для меня это был практически отдых. В свободное время я любила ходить по магазинам по сравнению с Россией разнообразие товаров даже в одно-долларовом магазине завораживало и всё один доллар, то есть доступно всем.