Удовиченко Михайлович - Серия рассказов «Истории Обыденсбурга». Повесть «Солэс»

– И действительно, это было бы вполне ординарное дело, если бы не одно «но»…, – продолжал ответчик, – дело в том, что это не я ничего не продаю, а у меня ничего не покупают. Что бы я не предлагал – спроса никакого. Потому и торговли нет.

– Возможно, ваши товары попросту не отвечают требованиям покупателей? – снисходительно спросил судья.

– О, нет, Ваша честь, боюсь, что дело обстоит как раз наоборот – покупатели не отвечают требованиям моих товаров, – заключил господин в соломенной шляпе, и в зале вновь забурлило.

– Не вижу никакой логики в том, что вы только что сказали, – неодобрительно произнес мистер Бэнкс.

– Сперва я тоже так решил. Ведь как-то нелогично выходит, что господин Злогфрид ничего не собирается делать со своим коварством, мистер Пэнс – со своей жадностью, а его сын – с лицемерием…, – заявил хозяин лавки под ругань аристократа.

– Невозможно допустить! – воскликнуло в унисон семейство Пэнсов.

– Но тут я все понял, – словно не замечая нарастающего шторма, продолжал ответчик, – ведь о каком спросе может идти речь при такой безысходности, свалившейся на этих несчастных людей!

Судья Бэнкс пребывал в растерянности.

– С самого детства господин Злогфрид не знал любви. Не знал он, что такое родительское тепло и забота.

Если бы не приставы, аристократ наверняка добрался бы до обидчика и использовал свою трость не по назначению.

– С ранних лет, хоть и будучи обеспечен всем необходимым, – не обращая никакого внимания на агрессию, продолжал хозяин лавки, – он буквально был брошен своими родителями в окружении слуг, котором не было до него никакого дела. Все, что малыш мог слышать от своего отца редкими поздними вечера, что нынешний парламент никуда не годится, и раньше порядки были куда лучше. Мать же ребенка предпочитала званые обеды обществу своего сына. Единственным утешением мальчика было смотреть через окно, как на улице играли соседские дети. Но вскоре и эта последняя отрада превратилась для него в проклятие. Ведь любые контакты с простолюдинами ребенку были категорически запрещены!

Господин Злогфрид стоял, не шелохнувшись, а лицо его приобрело бледный оттенок.

Мертвая тишина воцарилась в зале суда.

– Но не менее грустную историю мы услышим, если обратим свой взор на семейство Пэнсов, – продолжал ответчик, – глава семейства – почтенный господин Пэнс, будучи управителем местного прихода, не был готов делить церковные пожертвования с нуждающимися. Чего уж говорить о душевном тепле и любви, которые он не отдал своей почившей супруге и Пэнсу-младшему. Даже стоя перед ложем умирающей жены, господин Пэнс не смог проронить слезу, как ни старался. Жадность и безразличие иссушили его душу. А как Пэнс младший нуждался в отцовском тепле! Но все, что смог дать своему отпрыску господин Пэнс, – это ледяное сердце и звон монет, который заглушил отзвуки душевных струн.

Семейство Пэнсов, словно громом пораженное, лишилось дара речи.

– Но какое это, черт возьми, имеет отношение к делу! – опомнился судья, стукнув молотком по столу.

– А вот он вам сейчас скажет! – выкрикнул из зала господин с портвейном и подмигнул своим соседям.

– Самое, что ни на есть, прямое, – ответил хозяин лавки, – так уж вышло, что мистер Пэнс и господин Злогфрид – давние знакомые. И, увы, их знакомство зиждилось исключительно на деньгах. Но в этом не было ничего предосудительного, за исключением того, что их совместный заработок был мошенничеством.

Судья Бэнкс, смекнув, что пора заканчивать, что есть силы ударил молотком по столу, от чего деревянный молоток слетел с рукояти и покатился по полу.

– Достаточно! – рявкнул он.

Но толпа была не готова прерывать повествование на столь интересном месте.

– К порядку! – воскликнул хором зал.

В особенности выделялся крик господина с портвейном.

Не веря своим ушам, мистер Бэнкс вскочил со своего места.

– Все вон из зала! – заорал он.

Но «все» не желали уходить.

Рассвирепев от такой наглости, судья дал команду приставам, – вывести всех!

Приставы взглянули на «всех», а «все», в свою очередь, уставились на приставов.

Последние, рассудив, сколько на их плечи ляжет работы, посмотрели на судью.

Судья тоже не терял времени даром и окинул взглядом «всех». После чего, удостоверившись, что «все» не желают уходить, а приставы не желают осуществить подобную затею, растерянно произнес, – что ж, продолжим!

– Благодарю, Ваша честь, на большее я и не мог рассчитывать, – без тени усмешки произнес господин в соломенной шляпе, – из всех многочисленных махинаций, кои совершили упомянутые мной только что господа, можно отметить подтасовку выборов в магистрат и занятие господином Злогфридом должности председателя с правом распоряжения собственностью Обыденсбурга.