Ольга Неподоба - Периметр зверя

– Давай, давай, смелее, – Малыш подтолкнул слегка девчонку вперед и они сели за самый ярко освещенный столик.

– Кофе? – вопрос с улыбкой, небрежно разминал руки, стаканчик с салфетками в сторону, чтоб не бросал тень на ее лицо.

– Что-то мне ничего не хочется.

Выглядит она ужасно. Волосы спутаны, темные круги под глазами, губа разбита. Шейка тоненькая, даже смешно.

– Значит кофе, мороженое и чего-нибудь поесть. Любишь сладкое?

– Обожаю.

Красавица. Умница. Улыбнулась так с подковыркой. Глаза прищурены. «Обожаю». Ишь ты. Малыш тоже улыбнулся и отправился к стойке.

Компания провожала его ошалевшими глазами.

Мужики в углу были злые, явно недавно битые, а один пухленький, с розовыми щечками, с детским венчиком кудряшек над высоким потным лбом. В опасной близости от его глаза красовалось неумело заклеенное ватой и пластырем ранение.

Малыш принес кофе, мороженое, чего-нибудь поесть, и перекинув ногу за ногу сел так, чтоб его было очень хорошо видно. -Они?

Девчонка затравленно кивнула и пододвинула к себе кофе. Не пила. Грела пальцы, крепко обхватив двумя ладошками стаканчик.

Как тебя зовут?

Карина, – ответила она.

И ты обжегся глотком воздуха. И все стало ясно. И потом, через многие годы, отделившие тебя от этого вечера, ты будешь помнить, как вдруг все стало ясно.

Только раз в жизни бывает так ясно и так легко, как стало тебе тогда, когда она ответила «Карина».

И отныне был тебе 21 год. И ты отслужил в спецназе и сейчас тренируешь группу волчат лет по 15. А в старшей группе, даже смешно, одни менты. И у него есть брат. Младший брат. Малыш жучит его по-черному. Щенок скулит и пищит. Но все на пользу. Все -на счастье… Все – навсегда…

Я буду звать тебя Карэ – Малыш понял, что устал, но легкая ясная сила заставила его поднять подбородок. – Расскажи мне. Я хочу знать.

– Я ехала домой. Училась в большом городе целых два месяца. Больше не смогла. Домой хотелось жутко. Собрала вещи и села в поезд. Домой. Со мной в купе ехали три тетки. Они угощали меня пирожками и не выпускали на остановках, чтоб не потерялась. А ночью тетки уснули, поезд остановился, и я вышла попить воды. Потому что в вагоне было душно, потому что не хотелось спать, было тоскливо и хотелось делать то, что не следует. Рок.

Возле ларька ко мне подошли двое. Один пухленький, розовый, улыбался много, а второй мрачный дядя в кепочке.

– Куда такая хорошенькая девочка собралась?

Я отвечала, что еду домой, что сбежала с института, что мне влетит, но это неважно, потому что домой.

Ах, -улыбнулся пухленький, – выходит дома нас никто не ждет?

– Ага, – сказала я, – это будет сюрприз.

Потом розовый сказал, что его зовут Пух, что он тут самый главный, его все боятся, но я могу не бояться, потому что он не обижает маленьких девочек, тем более таких хороших. Я сказала спасибо, и что мне пора. Тогда он взял меня за руку и велел не спешить. Я по думала – шутка. Я подумала, что сейчас все засмеются и я побегу к поезду.

А потом стало страшно, и поезд тронулся. Мой поезд. Малыш заметил, что впервые за многие годы грызет ногти.

Дальше.

Дальше… Дальше я заплакала, я не поверила, что может

быть так просто – рука на запястье и мой поезд уходит.

Они принялись меня утешать, сказали, что ничего плохого не случится, обо мне позаботятся, мы посидим в кафе, познакомимся поближе, а потом я поеду домой.

И ты с ними пошла в кафе?

Нет…, я сказала, что у меня брат из армии пришел и я

очень хочу домой. А он заявил, что я ему… вешалась, что со мной по человечески, а я его за кого держу? А сам заводится. От собственных слов заводится. Потом меня потащили за руку в кафе. Этот, – она кивнула в сторону «лба» – стаканчики протирал. Там за мойкой комната. Веники, швабры валяются и диван стоит. С грязной подушкой. Знаешь, с тех пор, как мой поезд тронулся, я совсем ни о чем не думала. Как не стало меня. Пух меня на диван усадил, обнял, говорил что-то, дышал, потом начал блузку расстегивать. -А ты?

– Я его ножничками ударила… Он как заорет, за морду схватился, я его шваброй по голове стукнула и бежать. Догнали…

Побили немножко. Пух сказал, что обязательно меня убьет и всякое такое, а тут появился ты. Мне всегда везло!

Малыш улыбался. Ему отчего-то стало хорошо и весело.

Ты крутая. Я, ей богу, их спас. Ножничками! В щечку!

Больно, однако!

Ага, – девчонка как-то играючи смутилась, – и шваброй.

По башке!

И они вместе расхохотались. Облегченно и по настоящему. Потом посмотрели друг другу в лицо и нахмурились оба. Карэ медленно отвела глаза.