Роман Зинзер - Дамба

Сам Додонов никаких обязательных для «Газпрома» экспертиз уже давно не проводил. Он перепоручал все своим преподам, в том числе и Татьяне Ершовой, за копеечное вознаграждение − одну-две тысячи рублей за работу, на которую уходили все выходные.

Татьяна вернулась с чаем, на что Додонов мило кивнул. Студенты «кончились». Сейчас аттестационная комиссия выставит всем оценки, Татьяна занесет их в протокол, и можно будет ехать домой.

Татьяна вышла на минуту из аудитории и позвонила домой Жене. Его мобильный был недоступен. Татьяна вернулась в экзаменационную. Там Додонов оглашал результаты. Несдавших сегодня не было. Видимо, удивительно совпало: умные и бедные сдали сами, а те, кто с деньгами, успели позолотить Додонову ручку.

Татьяна засобиралась домой. Когда она уже в Сакмаре вышла из маршрутки, то увидела на остановке дочь Катю. Катя тоже увидела маму и бросилась радостно к ней.

− Мама, папа там спек хлеб бездождевой! – начала говорить Катя.

«Видимо, бездрожжевой», − подумала Татьяна. Катя всегда переиначивала длинные слова на свой лад.

− Но только съесть его не получится, – Катя театрально развела руками, − потому что нас затопило.

− Кирилл Константинович, − начал говорить Хотян, − у тебя дамбу прорвало на Урале. Ты ее инспектировал, а ее все равно прорвало.

Замминистра строительства Арам Васильевич Хотян произносил эти слова очень спокойно. Капустин знал, что подобный тон означает крайнюю степень бешенства.

− Очень серьезно, дорогой! Очень! Весь же поселок. А ты инспектировал, − в той же интонации, с армянским акцентом продолжил говорить Хотян.

− Ты там давай собери совещание, туда-сюда. Три дня есть у тебя. И жду отчет. Или вот, – Арам Васильевич похлопал по тонкой стопке бумаг у себя на столе. Подобный жест на языке Хотяна означал, что сам он в тюрьму садиться не собирается, но Капустина обязательно посадит.

− Пять лет, мой друг. Пять! С конфискацией. А я не хочу терять сотрудника.

− Бюджет на ликвидацию уже согласован? – сухо спросил Капустин, стоявший навытяжку перед столом Арама Васильевича.

− Квартиру продай, − ответил тот, − или у бобров попроси, которые твою дамбу прогрызли. Бюджет!

Хотян почесал лысую голову и опустил глаза в телефон. Капустин собрался выходить из кабинета замминистра, но тот поднял палец и задержал Кирилла Константиныча.

− Вот еще что. Наверное, не знаешь ты, − начал он. − Через год в области той будет форум. Нефть, газ, такое все. Приедут все. Все, понимаешь, − Хотян выделил голосом слово «все». – Надо, чтобы все хорошо было. И что мы молодцы. Поэтому бобры – это хорошо. При всех минусах. Это не мы виноваты, понимаешь? Не бетон наш говно, не инспекция твоя, а какие-то такие внезапные бобры! Но мы должны все поправить, понимаешь? Чтоб ни один взгляд на меня не упал.

Капустин вышел. Он все, конечно, понимал. За любое ЧП отвечали он и его департамент. При этом деньги должны были продолжать расходиться по карманам. Именно поэтому Капустин и ввел частное проектирование в надежде, что частники все сделают лучше и качественнее. Так на самом деле и было. Но бобры? Какие, вообще, к черту, бобры? Капустин впервые был так глубоко озадачен.

Он посмотрел на часы на руке и позвонил помощнице Маше.

− Через час чтобы все у меня. И Гущу вызови, – он сбросил звонок, но через секунду набрал номер Маши снова.

− И чтоб по Сакмаре у меня все на столе через час!

Когда через пятьдесят минут Капустин зашел в самую большую «переговорку» своего департамента, эти самые «все» уже были в сборе и шло активное обсуждение.

За столом на шестнадцать мест сидели: главный инженер, главный инспектор департамента, представители от министерств природных ресурсов, строительства и чрезвычайных ситуаций, представитель от Казначейства, пара каких-то левых людей в гражданском, какой-то полковник и Аркадий Михайлович Гуща – инженер и неофициальный советник Капустина по всем техническим вопросам. Гуще было столько же лет, сколько и Капустину, но вид у него был уставший, а лоб перерезали морщины. Гуща сидел на противоположном от Капустина конце стола и читал бумаги, которые перед ним положила Маша.

Капустин сел за стол и тоже открыл стопку бумаг. Обсуждение за столом стихло, и все, кроме Гущи, подняли глаза на Кирилла Константиныча.

− Ну что? – спросил Капустин.

− Вообще, в теории, это возможно, − начал один из специалистов, − если популяция бобров достаточно большая, то и бетон им…