Николай Старинщиков - Дамба. Никто, кроме нас

© Николай Александрович Старинщиков, 2017

ISBN 978-5-4483-9849-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Транспорт отбился от рук. С железной дорогой мы поссорились. Воздушные пути сообщения для нас закрыты. Пешком? Семьсот километров. Это не воодушевляет. Остается одно – принять ислам и передвигаться на верблюдах».

Илья Ильф, Евгений Петров. Золотой телёнок, 1931 г.

Речное круизное судно шло с низовьев Волги долгих две недели, и молодой человек весь изнемог, бродя с палубы на палубу. Кажется, за это время он изучил не только устройство теплохода, но и запомнил всех пассажиров. И если бы не случайное знакомство, Алик проклял бы тот день, когда впервые ступил на палубу. Новая знакомая на очевидные ухаживания отвечала взаимностью. Однако одно обстоятельство смущало молодого человека – девушка не желала с ним оставаться один на один в каюте.

И вот он, конечный пункт. Казалось бы, Дарья должна обрадоваться, увидев приметы родного города, однако не радостно ей. Грусть так и сквозит по лицу.

– Что с тобой, Дашенька? – интересуется Алик. – Тебе плохо?

– С вещами поможешь? – спросила та, не ответив.

Алик удивился вопросу. Он не только с вещами поможет, но и в автобус посадит, и ручкой помашет. А вечером, как условились, придёт к ней домой – надо лишь собственные дела утрясти.

Дарьюшка с трудом улыбнулась, оттаяла. И даже чмокнула Алика в щёку.

Они сошли на берег. Алик нёс кучу дамских сумок и свою, единственную, с лямкой через плечо. Дарья села в автобус и смотрела оттуда на окружающий мир, в центре которого находился лишь Алик. Из тёмной иномарки выбрался элегантный мужчина в сером костюме, подошёл к Алику и обнял, прикасаясь щекой к щеке. Несколько раз. Это походило на ритуал.

Молодой человек затем обернулся к автобусу и махнул на прощанье рукой. И Дарья опять удивилась, заметив холодный взгляд. Странная метаморфоза случилось с её попутчиком: он только что клялся, что влюбился с первого взгляда, что жить без неё не может, – и вот этот взгляд, до крайности безучастный…

Автобус дёрнулся, пошёл на подъём, виляя по серпантину. Поднялся в гору, повернул на главную улицу и сделал первую остановку. Дарья здесь выбралась из него, пересела в маршрутное такси и через сорок минут была уже дома.

– Как доехала? – радовался отец. – Не донимал ли комар ночами…

– Слава тебе… – бормотала мать. – Целый месяц. Одна… Действительно, как ты?

Дочь промолчала. Бросила сумки в прихожей, прошла в спальню и упала на кровать:

– Устала. Потом…

Мать взяла под локоть отца и вывела из комнаты.

– Не приставай. Видишь, она не в себе.

Они прикрыли за собой дверь, отправились на кухню.

А поздним вечером, когда по асфальту ползли длинные тени, в квартиру позвонили. Мать бросилась к выходу, опередив остальных: за порогом стоял молодой человек и застенчиво улыбался. Он сразу понравился матери.

– Это вы? – спросила она незнакомца.

– Это он, – подтвердила Дарья.

Она подхватила Алика под локоть и провела внутрь квартиры.

– Прошу знакомиться, – сказала она чуть ленивым голосом. – Это Алик.

Радоваться, впрочем, особенно было нечем – оба родителя выкатили от удивления глаза: перед ними стоял обычный клоп лет за тридцать, круглолицый, нос картошкой, в бородище и с глазами навылупку.

Спрашивается, как на такого можно было запасть? Тем не менее господин стоял у них в квартире, его следовало как-то встретить. Отец совершенно расстроился: интересная партия складывалась между переводчицей и неизвестно кем. Потом он вдруг успокоился, вспомнив известную присказку: любовь зла – полюбишь и козла.

***

Отец у Алика в последнее время жил, можно сказать, легально – у него была теперь и работа, и даже квартира. Дверь бы вот только в квартире подкрасить или совсем заменить – об неё словно когти точили.

– Работать здесь можно, – говорил отец. – Лишь бы платили…

Алик смотрел и не узнавал бывшего подполковника. Куда подевалась былая удаль? Словно в песок ушла. Перед этим была война. Отец в ней участвовал. Потом, когда всё закончилось, он уехал с Кавказа, но не исчез, не пропал бесследно. Зато изменил фамилию, имя и отчество.

– Как там мать? – спросил отец.

– Ничего, – ответил Алик. – Ждёт тебя каждый день.

– Ты сказал ей, что едешь ко мне?

– Нет…

– Это ты правильно сделал, – похвалил отец и вновь принялся за старую притчу про женщину, которая обязана ждать своего джигита. Таков закон. Так было всегда.