Ольга Келлер - Как бить лапами и не опустить руки!

Оперировали в полевых условиях. Затем направили отца в московский госпиталь, где ему пересаживали кожу несколько раз в течение года. Материал брали с ягодицы и, как смогли, восстановили лицо. Молодость брала своё, раны затягивались.

День Победы отец встретил в Москве. Рассказывал, как поначалу каждого переполняла радость: все обнимались, целовались, стихийно начинали петь, плясать. К вечеру первые эмоции уже улеглись. И когда запустили салют, раненые молчали, а многие плакали. Вспоминали родных и близких, которых не вернуть. Вот такая она – радость со слезами на глазах.

Папа почти никогда не говорил о войне. Только однажды. Ему тогда было уже около семидесяти, и мы 9 мая всей семьёй собрались за праздничным столом.

Отец выпил рюмочку и загрустил. Поглаживая награды, рассказал, что как-то раз убил немца, глядя тому в глаза. Похожего на него самого: светловолосого, курносого и веснушчатого. Шли в бой, добежали до вражеского окопа. Папа спрыгнул – а там лопоухий мальчишка, смотрит на него и наводит винтовку. Отец успел выстрелить первым. Прошло пятьдесят с лишним лет, а он в подробностях помнил то мгновение. Помолчав, тихо сказал: «Дети, это война. Или он меня, или я его».

Тот День Победы был одним из последних наших с папой праздников. В семьдесят его не стало…

Во время войны мама с папой и познакомились. Случайно, в парикмахерской. Отец служил в Буе и, когда отпустили в увольнительную, зашёл подстричься. К слову сказать, волосы имел красивые, густые и вьющиеся. В парикмахерской было два мастера и несколько девушек, которым делали модную завивку. Девчонки щебетали, смеялись. Только одна читала газету и даже не подняла головы, когда вошёл он – бравый солдат, хорошо сложённый, улыбчивый, ещё и пошутить мастак.

Отца быстро обслужили. Он полюбовался на себя в зеркале и, отбивая чечетку, спросил: «Ну, девчонки, кто за меня замуж пойдет?» Все заговорили наперебой: согласны хоть сейчас! Только одна как читала газету, так и продолжала читать. А была вполне ничего: рыженькая, можно сказать, золотоволосая, с красивыми, глубокими, яркими серыми глазами и востреньким, аккуратным носиком. Появилось желание проследить за несмеяной и познакомиться поближе.

Оказалось, работает на вокзале буфетчицей. Белая накрахмаленная наколка на её голове смотрелась как корона. На работе девушка улыбалась, и хорошее настроение было ей весьма к лицу. Подойдя к стойке, папа купил лучшую коробку конфет и попытался с красавицей познакомиться. Однако ничего не вышло. Королевна отказала: «Купили конфеты? А теперь идите своей дорогой, не мешайте работать». Пришлось на первый раз отступить.

Но папа не сдавался и еще несколько раз приходил к гордой Анфисе. С каждым разом она встречала его всё приветливее и, наконец, согласилась на свидание.

Встретиться должны были через неделю, в следующую увольнительную, и предприимчивый жених задумал удивить королевну подарком. Он работал сапожником, шил обувь командному составу. И что ему стоило сшить женские!

Это были замечательные кожаные тёмно-бордовые сапожки с наборным каблучком. Где он в то время достал такую кожу – тайна, покрытая мраком. Подарок пришёлся впору, и Анфиса сдалась. Через месяц расписались, а через год родилась доченька Танечка.

Тут, правда, случился небольшой конфуз. Когда папа пришел узнать, кто родился, то растерялся и назвал мамину девичью фамилию. Нянечка гордо вынесла малыша – мальчика. Поздравила с сыном. Папа приоткрыл уголок одеяла и застыл. На него смотрел кареглазый, черноволосый пацан. Отец отдал ребёнка, передачу и молча ушёл.

Целый час он бродил вокруг роддома, переживал. Затем вернулся и спросил, а родила ли Анфиса Муранова.

– Да, родила, девочку! – ответили ему.

– Быстрее несите, буду смотреть!

В новом свёртке он увидел свою маленькую копию, и счастью не было предела. Светленькая, голубоглазая, прехорошенькая девочка.

– Да, это моя дочка, – гордо сказал папа. – Здравствуй, мой цветочек! Ну, это совсем другое дело…

Виноватая нянечка доставила роженице передачу уже поздно вечером, так как сначала её отдали маме темноволосого мальчика. Потом, когда разобрались, отнесли Анфисе, что осталось. Она расстроилась: не могла понять, почему все пакеты вскрыты и переполовинены. Но когда ей рассказали, в какую историю попал любимый, долго веселилась.

Через три года папу демобилизовали. Он решил вернуться на север – за романтикой и длинным рублём. Да и по родственникам соскучился. Мама не согласилась ехать с ребёнком в такую даль. Тем более работа у неё была хорошая: всегда с едой и деньгами. Родители поссорились, папа уехал.