Виктор Ростокин - Откровение Блаженного

Еще раньше я стал нутром ощущать недоброе. Словно кто-то выслеживал, ждал удобного момента. Лохматыми руками душил во сне. Да подстраивал козни: рукопись новых стихов затерял, моего сиамского кота (первого) кто-то убил… пятое… десятое… И вот – гибель Алеши! Несчастный мой сын… Ну почему я этого не сделал? Почему, прощаясь, я открыл дверцу машины (цвет ее был темно-фиолетовый… траурный), что-то сказал ему… А надо бы схватить за руку и выдернуть… забрать… увести домой…

Часто вижу его во сне. То он просит: «Я останусь дома, не хочу уезжать». То как бы дает знать: «У меня только нога была ранена…» То будто он спит, а я пытаюсь снять с него одежду. Он приткнулся головой к моей груди. Близко его дыхание. Запах вина… Раньше не пил… Я догадываюсь: он же знает, что через несколько дней умрет. Ему страшно. Переживает. Поэтому выпил…

Любой, кто потерял родного, любимого человека, невольно задумывается: почему это произошло? Пытается найти разгадку, разными путями и методами. А коль суеверный, то непременно обращается к приметам, знакам. Ищет контакт с ясновидящими, знахарями. Чем глубже погружение, тем шире пространство эмоционального накопления. Хотя тайная цель все так же остается за окоемом недосягаемости. И менее реальна, чем призрачна.

Мой поиск, мои измышления, копания – осколки болезненных раздумий, задевшие мозг и сердце, порой спонтанно, порой «с брызгами крови». Вот я считаю, что изначально мне Бог отмерил довольно долгий срок жизни (вон уже сколько протянул!). Младенцем я упал вместе с оторвавшейся зыбкой. Должен бы умереть от глубоких травм в черепе. Не умер. И потом не однажды стоял у гибельной черты. Тонул… горел… в армии переворачивался на тягаче. Всех превратностей судьбы, «подножек» Нечистого просто не перечесть. Но уцелел. И – продолжаю существовать. Ныне уже без радости, отягощенный действом злого рока. Мог ли я, опираясь на опыт прошлого, его предотвратить? Увы… Еще мать предсказала: «Глядишь исподлобья – несчастным будешь». Еще как несчастлив!

Чего-то не хватало… где-то не сошлось… не притянулось…Всевышний до конца был на моей стороне, он вещал, старался повлиять. Помню, без явственного на то повода меня захлестывала печаль-кручина. Хотелось упасть лицом в подушку и разрыдаться.

Еще задолго до этого, может, лет за двадцать-тридцать я с какой-то неведомой, непреходящей тревогой думал о конце текущего века. Нет, старение меня не пугало… А что же настораживало? Утрата сына? Хотя он в то время еще и не родился…

Всякий раз я холодел только от одной мысли, что когда-нибудь, лет через шестьдесят и мой сын умрет. Да я остерегался, боялся за него, постоянно озабоченно думал о нем. Нет, тем самым я не смущал Христа. Он оставался для меня Великим. Так же, как для всех и вся. А сын… Он – Божий лучик.

Странной была гибель моего кота Романа. Тоже – в январе. Тоже – на дороге… вернее, лежал на дороге, но без единой царапины. Был для меня сигнал от Него? Предостережение? Я не внял, продолжал за зверька страдать, убиваться. И так – два года. А за два дня до гибели Алеши Господь явил мне сон: маленького, голенького, я держу на руках сынка. И вдруг – роняю! Он падает, ему в глаз впивается острый металлический предмет. Ручьем хлынула кровь! Поднимаю… Он – мертв! Пророческий сон. Почему же я не насторожился? Запамятовал? Словно кто-то затуманил мне мозги. Мешался. Путался… Принято считать поэтов пророками. Но какой же я пророк, коль ничего не мог предпринять во спасение сына!

Десять лет мы с женой ждали ребенка. Родилась дочка. Красносолнышко! «Это Господь нам послал за твою доброту»! – порадовалась супруга. Через год ошарашила вестью: «Буду рожать второго…» Почему «ошарашила»? Я был совершенно в неведении, не подготовлен морально. Дальше – больше… Шло накопление отрицательного. При родах врачи подняли панику: плод большой, не разродится! Надо пожертвовать ребенком! Я дал согласие: спасайте жену…

А он – родился!

И тоже назвался красносолнышком!

Росточком!

Проведу линию ключевой мысли до ее конечного завершения, веруя, сомневаясь, думая: если бы можно было окропить живой водой… Когда младенец явился на свет, то на лбу от пуповины отпечаталось крестообразное покраснение… Вот и окрещен был в честь погибшего на войне дедушки Алексея. А что означала на тыльной стороне правой ладони розоватая, аляпистая родинка? «Горьких примет» накапливалось… Жена упрекнула меня в том, что ко мне в квартиру приходило много ущербных, обездоленных.