Елена Глебова - Тайна деревянного башмачка

Мощный по силе удар привёл кота в чувство. Он лежал на мягкой траве, распластавшись всем своим мохнатым мягким брюхом, с прищуренными от яркого солнца глазами. «Чудеса! В сундуке включили солнце! – Яша не выдержал: приоткрыл один глаз, затем тут же второй, – что же это? Вроде, в сундук забирался, точно помню, а вокруг зелёная трава, кусты, бабочки летают, жуки всякие по земле ползают, а солнце так печёт, что в шубе моей, ой, как жарко становится. Да, и где ребёнок?» Последняя мысль заставила Яшу вскочить на лапы – Настёнка лежала рядом, она спала. Кот с нежностью подошёл к ребёнку, лизнул его в щёку. Только… до чего же она стала вдруг маленькая, ростом с куклу, что сидела на прикроватной тумбочке. Кот зарылся своими жёсткими, как леска, длинными усами в ворох кудрей и ощутил на себе нежное детское дыхание. «И вправду, спит, – подумал кот, – а как можно спать при таком ослепительном свете?» Яша куснул себя за кончик хвоста – нет, не сон, всё наяву, но что же происходит, и что я маме скажу, всё же нянька как-никак, хоть и мохнатая.

Мимо проскакала испуганная белка. «Гном Элиот! Старый гном Элиот вернулся! Гном Элиот! Прячьтесь!» – белка в ужасе прыгала с ветки на ветку, хвост её колыхался в воздухе, подобно неровному пламени свечи.

– Эй, постой, летающая хвостатая мышь! – громко мявкнул Яшка, с возмущением глядя на быстрое перемещение грызуна.

– Ты кто, чужеземец? – белка ловко спустилась ниже по стволу огромного раскидистого кедра и с любопытством уставилась на кота, – вид у тебя не привычный – на лесного кота похож, только больно лохмат, да и морда у тебя какая-то плоская.

– Домашний я, не лесной, – фыркнул кот, – ты, погоди, расскажи лучше, где я, то есть мы, – кот кивнул на спящую малышку и продолжал, – и кто такой этот Элиот, и что ты кричишь, как потерпевшая?

– Ой, какая она у тебя хорошенькая, – белка всплеснула крохотными когтистыми лапками и умильно зажмурилась. Кисточки на её ушах зашевелились, белка тут же, забыв про кота, спрыгнула к спящему ребёнку и бесцеремонно начала рассматривать маленькую кудрявую девочку, – откуда она здесь? – допытывалась белочка.

– Оттуда, откуда… откуда и я, – насупился кот, – ты лучше скажи, где мы, – солнце начало припекать всё сильней, двадцатисантиметровая шерсть грела, как электрогрелка, кота разморило.

– Вы в долине реки Эльбы, что недалеко от Дрездена. Взгляни внимательно, вон видишь гористое плато сказочной красоты. Вы в Саксонии, господин домашний кот, – скороговоркой произнесла белочка и в один миг оказалась на середине раскидистого кедра.

Кот как сидел с раскрытым ртом, так и остался сидеть неподвижно на месте. Янтарные глаза его напоминали две огромные пуговицы с пальто.

– Что? Не ожидал? Ты сам-то какими судьбами здесь? – белке стало жалко обескураженного, оторопевшего, совсем павшего духом кота, и она вновь вернулась продолжить разговор. Кот сбивчиво выпалил всё, что знал, подробно рассказал и про осенний вечер с его сюрпризами, и про выпотрошенную книжную полку, и про деревянный башмачок, и про гнома, и про сундук, будь он не ладен. А теперь он с малышкой находится непонятно где, но явно далеко от дома, и как вернуться обратно, даже не представляет.

– Башмачок, говоришь, деревянный? – белка погрустнела, хвост у неё поник и сделался вдвое тоньше обычного. Пока белка вздыхала, к непрошеным гостям подлетел вальдшнеп, и разговор оживился:

– Я вижу, у нас гости, – тонкий длинный клюв обычно молчаливого вальдшнепа не умолкал, – слышал, слышал, вы уж, простите старика, всё уже слышал про вас. Старинный башмачок. Да-с, известие печальное. А откуда он в вашей семье? – вальдшнеп с хитринкой взглянул на кота.

– Старинная, уже никому не нужная вещица, – равнодушно ответил кот, – у неё тёмная история. Знаю только, что она передавалась из поколения в поколение и попала в семью из Энгельса вместе с зингеровской швейной машинкой и старым-престарым сундуком.

– Всё понятно, – протянул вальдшнеп, – вы корнями отсюда, вот вас и привёл обратно старый башмачок. Кто-нибудь шил на старинной машинке? – остроносая птица вся превратилась в слух и внимательно вперила свой острый взгляд в плоскую мохнатую морду кота.

– Я на ней спал, – честно признался кот, – у неё широкая очень удобная подставка внизу, а так вещь раритетная, стоит на даче не один год, как память. А в башмачке когда-то хранили иголки, затем стали складывать ненужные пуговицы и бусины. Стоял он высоко на книжной полке, как элемент интерьера, пока я не запрыгнул…