Елена Глебова - Божоле. Цикл коротких рассказов

Он видел её на общем совещании в дирекции по кадрам, в огромной аудитории для чтения лекций по повышению квалификации. Здесь собирали всех финансовых и коммерческих директоров дочерних фирм компании, начальников плановых отделов отдельных производств, а также всех экономистов и бухгалтеров, работающих на металлургическом комбинате.

Места в аудитории располагались амфитеатром. Лёля сидела как всегда на галёрке, в верхних ярусах и тихонечко почитывала книжку. Вокруг бурлила жизнь, дамы рассаживались, доставали карандаши и записные книжки, обсуждали многочисленные проблемы, связанные с внедрением на заводе модной и многообещающей программы по планированию и учёту затрат в каждом подразделении, также судачили о пустяках, подтрунивали над коллегами, кто-то поправлял причёску, кто-то заедал стресс карамелькой, кто-то приготовился дремать, а он смотрел на Лёлю и не мог никак понять, что хорошего в ней нашёл.

Лёле было около тридцати трёх лет. Уставший Лёлин взгляд говорил о постоянных переработках, о желании поскорей уйти отсюда, о внутренней неустроенности и абсолютном несогласии со всеми процессами и изменениями, которые происходили на этом огромном предприятии, с которым у Лёли была связана вся её жизнь. Ещё Лёлины глаза говорили об одиночестве. Феликс моментально это уловил. Лёля как всегда была увешана украшениями. Было очевидно, что Лёля обожает ювелирку и подбирает украшения с большой любовью и вкусом. И хотя на пальчике красовалось хорошенькое кольцо, Лёля смотрела на этот мир сквозь призму нескончаемых проблем, которые приходилось разгребать только ей одной, растившей в одиночестве свою маленькую дочь. Глаза Лёли с лёгкой поволокой знали только самую лучшую косметику. И если эти глаза находили объект для пристального внимания, шансов остаться в живых у объекта не было. Власть взгляда Лёли была велика, что вызывало острую зависть, пересуды и сплетни. Лёлины глаза сразу обнаружили интерес Феликса, несколько удивились и тут же забыли о нём. Феликс для Лёли был абсолютно безынтересен. Он для неё просто не существовал.

Каждое утро Лёля спортивным шагом бежала вглубь завода, в свою маленькую контору. Не вылезая по вечерам из спортзала, Лёля за полчаса с лёгкостью преодолевала пешеходную галерею, спускавшуюся корявым железным мостиком прямо к месту работы. Работа в Лёле вызывала двойственное ощущение. Лёля выросла в семье, где культивировалась жизнь завода и любовь к этому тяжёлому, очень грязному, но при этом невероятно интересному производству. Мама Лёли была замом по экономике ведущего производства на заводе и очень часто брала Лёлю с собой в цех на выходных. Тогда Лёле было девять-десять лет. В то время на завод запросто пропускали женщин с маленькими детьми, не было турникетов и электронных пропусков, не было такого тщательного досмотра со стороны охраны, и никто не стремился ставить забор вокруг завода там, где заканчивалось трамвайное кольцо. Маленькой Лёле на производстве надевали каску, выдавали спецовку и водили на экскурсию в цех выплавки стали. Каска сползала на уши, заваливалась вперёд, из-под неё упрямо торчали косички с бантами, но, несмотря ни на что, Лёля была в полном восторге от увиденного. Лёля любила мамину работу. Грязный, не побоюсь сказать вонючий, завод с шипением труб и удушливыми запахами выбросов был для Лёли родным. Каждый день жизни Лёли был наполнен мамиными рассказами о сталеплавильном производстве. Лёля с самого детства знала все особенности сталеплавильного оборудования, технологию выплавки стали, шихтовку плавки, какие энергоресурсы были задействованы при выплавке стали, виды ремонтов сталеплавильного оборудования, особенности проведения ремонтов. Лёля знала о всех случаях нарушения техники безопасности, об авариях на конвертерах и прогарах стальковшей. Лёля наблюдала, как мама выполняет сложнейшие расчёты экономической эффективности от внедрения изобретений и рационализаторских предложений в цехе. ВУЗ не дал Лёле столько прикладных знаний, сколько мама, начиная с самого Лёлиного детства. И Лёля, как послушный ребёнок своего времени, любила завод и готова была трудиться на благо цеха столько, сколько было нужно: и после рабочего дня, и в праздники, и по выходным, и без отпуска. Для Лёли, впрочем как и для большинства работников этого предприятия, не стоял вопрос выбора: за пределами завода начиналась безработица, а попросту нищета.