Елена Глебова - Попытка взять реванш

– Жадина! Договаривались ведь на два червонца и блюдце засушенных жуков! – молотил крохотными крылышками карликовый нетопырь. Летучая мышка возмущённо била крыльями и пищала, что было мочи.

– Денег нет. Пока нет… Я превращу тебя в гигантскую вечерницу… и вдобавок блюдце с жуками, как условились!

– А монеты?

– А тебе зачем? – голос ответчика звучал приглушённо и, как бы, усмехался про себя.

– Затем, что и всем! Не будешь держать слова – летай на выселок сам! – в ультимативной форме заявила разгневанная летучая мышь.

Голос вздохнул, напрягся и к мохнатым крохотным лапкам нетопыря из ниоткуда свалились две тяжёлые золотые монеты.

– Вот то-то. А теперь давай жуков и хочу быть вечерницей!

– А ты мне и нетопырём очень даже нравишься! – Голос заливался от смеха.

– Но будучи вечерницей, я смогу быстрее летать и буду для тебя полезнее.

– Два золотых, и ты – размером больше, – Голос ехидно торговался.

– Тогда прощай! Ползаешь со скоростью земляного червя и живи так дальше! – крохотный нетопырь развернул крылышки и поднялся было в воздух, как около него что-то застонало и закашляло.

– Я дам тебе новое тело, но и ты в долгу не останься! – Голос прохрипел последние слова как-то особенно жутко. У нетопыря шёрстка встала дыбом. Давно мышь не имела дело с нечистью, а тут пришлось-таки.

На полминуты назад нетопыря, а сейчас уже гигантскую вечерницу смотрела сплющенная мерзкая аморфного вида желеобразная морда дождевого червя. Глаз у червя не было, но возникало ощущение, будто он видел всё происходящее вокруг. Червяк вяло развалился среди прелой листвы. Его мясистое влажное слизкое тело невиданных размеров не прельщало ни одну птицу. Зловонный, покрытый скользкой комковатой слизью, он источал истошный смердящий запах, от которого выворачивало наизнанку любое живое существо. Его сторонилась вся живность Карпат.

– Ну, вот, мы и договорились с тобой, Искандер, – мышь спланировала на раскрытых крыльях ближе к земле, зацепилась острыми коготочками за каменный выступ скалы и, повиснув вниз мохнатой головой, начала бойко раскачиваться, наблюдая за земляным червём. Близко к нему приближаться было противно – он представлял собой зловонный смердящий кусок слизи, но этика делового общения требовала от мыши максимальной вежливости.

– Закрепим наше соглашение договором? – просипел червь.

– Почему бы и нет, – мышь раскачивалась всё сильнее в предвкушении ещё большей для себя выгоды.

– Годится. Взамен я возьму твои когти и твои зубы. Если ты нарушишь обещание беспрекословно служить мне – останешься с шамкающим ртом и без когтей – умрёшь с голоду на вторую неделю.

Мышь замерла в неподвижной позе – желание беззаботно раскачиваться улетучилось в одно мгновение, дело принимало весьма серьёзный для неё оборот.

– Согласна? – напрягся червь.

– Да, добавь вознаграждение. За каждое донесение с выселка – три червонца, – торговалась мышь, облизывая мохнатую острую морду.

– Да будет так! Знай, что всё это слышал столетний бук. И если ты нарушишь слово – ждёт тебя кара. А теперь расскажи, что узнала, – червяк тут же обмяк, вальяжно развалился среди прелой листвы и приготовился слушать. Его жирное скользкое тело плавно дышало, напоминая пластичную гигантскую кишечную трубку.

Пошёл двадцать первый год, как Искандер был заточён в тело земляного дождевого червя. Это Красавица Земляника вымолила пощады для страшного колдуна у Матушки Земли. Жуткая казнь Искандера состоялась, но души бессмертны, и Матушка Земля даровала убийце слепое обезноженное тело червя. «И ползать будешь, не видя ничего пред собой! И будешь есть землю, из которой ты вышел и в которую ты превратишься через много сотен лет. И будут сторониться тебя и птицы, и люди, и животные! И будешь ты все свои будущие века не жить, а существовать, безрадостно влача своё мерзкое существование и смердя на всю округу!» Красавица Земляника свято верила, что Искандер со временем всё переосмыслит, что годы кромешной тьмы вокруг и участь слизкого червя после могущества Владыки Карпат очистят и изменят к лучшему его душу. А вышло всё наоборот – Искандер ползал среди прелой опавшей листвы, поедал землю, выплёвывая её с другого конца, и мыслил только о мести. Он жаждал взять реванш, хотел отомстить и карающей длани Матушки Земли и, в особенности, роду цыганёнка.