Вера Заведеева: Колокольчики мертвеца

– Не рано ли начинаешь, дружок?

– Я второй год курю.

– А родители не дерут?

– Некому, пан. Батьку на войне убили, маму Резун заколол. Как? Обнаковенно. Как свинью колют, видали? Пришел со своими… «Краснюка голубила? Режь ее! И штыком вот сюда… Я на чердаке притаился, видел.

От страшных подробностей убийства Алексею стало не по себе. Он угостил пастушонка папиросой и предложил ему прийти в школу. Мальчишка оживился, сказав, что обязательно будет учиться назло тем катам. Вот и первый ученик! А вскоре появился второй, за ним – третий. Алексея едва не сшиб выскочивший из-за угла малец, за которым гнался паренек постарше. Догнав беглеца, он надавал ему тумаков, но тот не сдавался.

– Эй, огольцы! А ну прекратите! – приказал Алексей, сгребая драчунов в охапку.

Старший притих, опасливо косясь на него, а маленький яростно вырывался.

– Не бейте его, пан.

– Не бойся, – успокоил старшего малец, – в советской школе не бьют. Мне ойтец говорил. Я сам скоро школьником буду.

– Только спробуй! – пригрозил старший, на что малыш показал ему язык.

– Пишите: Юрек Пшеманский.

– Дурной ты, Юрек. Юрек – келбаса и шнурек!

В школе сторож доложил Алексею: «Два лайдака пшишли до пана научителя».

Алексей, увидев старых знакомых, обрадовался и позвал ребят в класс. Юрек подскочил к столу, схватил книжку и стал рассматривать картинки, а его приятель несмело топтался у двери.

– А тебя как зовут, герой?

– Гриць Омельчук.

– Учиться хочешь?

– Конечно, хочет, даже очень, – встрял Юрек, разглядывая учебник географии. – Вы, пан научитель, не глядите, что он такой длинный, що та оглобля, он еще дурной, боится… Ведь у него…

– Та, Боже ж мий, Юрек!

– Ладно, не скажу.

Почему дылда Гриць заискивает перед малолеткой Юреком? Все просто: Гриць решился пойти в школу ради сестры Юрека.

Так в списке учеников появилась первая девочка.

В окно постучали. Алексей открыл дверь: на крыльце загадочно улыбалась чернобровая красавица.

– Неужто учиться собрались, Славця?

– А чем я хуже других? Может, и меня уговорите?

«Ведь предупредил ребят, чтобы не болтали. Родители дознаются – не пустят в школу, запрут дома и все».

– Ах, пан научитель! Оставьте свои дела, отдохните. Чего вы затеялись с той школой? Нужна она вам?

«Подослали, хитрые бестии. Не мытьем, так катаньем. На мою мужскую погибель такая краля!»

– Зря стараетесь, Славця, – процедил Алексей. – Так и передайте тем, кто вас направил.

– Никто меня не направил – сама пришла!

«Нет, неспроста она заявилась. Наверное, с бандеровцами связана. Решили ему ловушку устроить».

– Так сколько же вам за меня заплатили?

– Коли б заплатили, вас бы давно река унесла!

Хлопнула дверь, дробно простучали по ступенькам крыльца красные сапожки. Обидел девушку. Напрасно, наверное. Она – единственная в хуторе – его привечает. Другие сторонятся. Днем Алексей зашел на мельницу, поздоровался с мужиками, которые носили мешки с зерном. В ответ те сняли шапки, загалдев свое «Слава Иисусу», и пытливо уставились на него. Закурили предложенные папиросы.

– Посоветоваться надо, товарищи…

– Мы темные, а пан – человек ученый. Что мы ему можем насоветовать?

– Как же так? – обратился Алексей к мельнику, с досадой затаптывая окурок. – Вы же, Калина Григорьевич, во Львове коммерческое училище окончили.

– А ты, – обернулся он к стоявшему рядом мужику, – хочешь, чтобы твои дети стали инженерами или врачами?

Тот беспомощно оглянулся на остальных.

– Ну что ж, дело хозяйское. На других хуторах ребятишки будут учиться, а ваши останутся неграмотными – школу-то придется закрыть.

Мужики подавленно молчали.

– Какая учеба?! – не выдержал мельник. – Война же… Горы все еще гудут… Вдруг германец вернется?

– Не вернется! Фашистам скоро крышка!

Хуторяне недоверчиво помолчали и, недовольно посопев, занялись своим зерном. Обескураженный Алексей понял, что уговаривать их бесполезно. Мельник отвел учителя в сторонку и стал его убеждать в ненадежности этой затеи со школой. Да и жить ему в таком сарае нельзя – опасно, опять же никто не постирает и не приготовит… Несолидно это. В старое время научитель был господином. Имел прислугу. Лучше уж Алексею поселиться у него, у мельника, в чистой комнатке, жинка еду сготовит, пану постирает. Все лучше, чем холостяцким чайком пробавляться. Вот дела! Весь хутор его остерегается, а мельник зовет на квартиру. Зачем? Убить-то его способнее в школе, где он один ночует. Но… перченый украинский борщ с добрым шматком сала… Алексей сглотнул голодную слюну и… согласился.