Алиса Истомина - Джабл Дай. Гештальт-роман

Кэсли сняла кеды и прошла в комнату. Сегодня спокойную и чистую.

– Можем пару плёнок последних посмотреть на мониторе, чтобы оценить полностью.

– Только сначала я шампуня хлебну.

– Ну, конечно же. А я бы голову помыл. Какая майка у тебя! Мы её запомним.

Обычная женская маечка-распашонка на тонких лямках, чёрная, без рисунков. Мило смотрелась с узкими синими джинсами. В коридоре Кэсли забрала с книжной полки какую-то дурацкую шляпу с сердечками и надела её. Герд начал ее фотографировать, а потом подошёл и обнял, вдыхая запах волос.

– Не жалеешь, что дома остались? Могли бы с друзьями повисеть.

– Да вроде бы нет, дома с фильмами и едой мне нравится больше.

Они просматривали фото, практически после каждого снимка слышался звон бокалов, Герд радовался как ребёнок. Кэсли нравилось за ним наблюдать, он выглядел искренним. Возможны ли в такие моменты переходы из знакомых в друзей, из друзей в любимых, или это очередная сознательная выдумка?

Шампанское закончилось, гашиш тоже.

– Ну что, по банану? И умрём вместе?

– Ох, ну давай, я уже не могу есть, но раз ты настаиваешь.

Они легли смотреть фильм.

– Я снова напился и накурился, но я буду приставать.

Секса так толком и не получилось, Кэсли хотела спать, Герд в итоге плюхнулся на кровать рядом и тоже уснул.

Утро отрезвляло. По дороге прошатался первый троллейбус.

Кэсли почувствовала внезапную тягу к этому человеку. Очень высокому, такому нелепому, с огромным орлиным носом.

Герд работал редактором, любил фотографировать и играл в чумовой рок-группе. В общем, делал всё то, что ей так нравилось.

В машине они сидели тихо, без слов. Пробка.

– Они моют мосты и улицы, но только это всё бесполезно, когда кругом сплошная ненависть.

Они договорились снова встретиться.

– Вит, привет!

– Привет, Кэсли.

– Слушай, мне нужно немного, ты можешь мне подкинуть? Ты дома?

– Могу, но нужно встретиться и заехать к питерскому бомжу. И да, я дома.

– Я смогу быть на Университете через сорок минут. Встретимся там?

– Договорились.

Питерский бомж – это тридцатилетняя женщина, похожая на Пэппи Длинный чулок в самой отстойной её интерпретации. В квартире у неё никогда не открываются окна, поэтому находиться там невозможно. Кроме того, повсюду бардак. Не знаю, где она берёт гашиш, почти всегда он отвратительного качества. Тем не менее, когда совсем ничего нет, приходится обращаться к ней. Она постоянно чем-то занята, поэтому промежуток драгоценного времени от подъезда до заветной коробочки, а потом обратно, равен немалому количеству минут. Особенно, если ты уже договорилась встретиться с Гердом на Фрунзенской, а до метро ещё нужно добраться на транспорте. Мы с Витом притащились в её подъезд и ждали, пока она дожарит рыбу, затем она сказала, что ест и совсем скоро выйдет. Возле её двери дико воняло. Минут тридцать я выдумывала для Герда разные истории, чтобы он продолжал меня ждать.

Потом я тряслась в метро до заветной станции. Он стоял у платформы, мы мило поздоровались и поехали в центр сдавать какие-то его плёнки. Честно говоря, вся встреча вызывала у меня дикий дискомфорт, тем не менее, я не отметала мысли о том, что он мне нравится, и я не против остаться у него на ночь. Зазвонил его мобильный. Он долго о чём-то говорил, по-видимому, с девушкой.

– Понапьются.

– …

– Мне нужно ехать забрать подругу, она напилась.

– Окей.

– Ты же не обидишься?

– Ну что ты.

– Я посажу тебя в поезд.

Всю недолгую дорогу до метро мне хотелось расплакаться.

Мы спустились в подземку, Герд что-то пробормотал мне на прощание. Поезда всё не было, время позднее. Я ждала его как никогда, чувствуя, что вот-вот польются слёзы. Герд стоял рядом. Наконец я села в вагон, а он всё стоял и смотрел на меня. Когда двери захлопнулись, я улыбнулась и показала ему фак, на что он рассмеялся. Как только я и весь грохочущий состав скрылись в тоннеле, слёзы всё-таки вырвались наружу и всю дорогу никак не хотели прекращаться. Ко всему прочему, пришло смс от Скита, он просил перезвонить. Лучшего момента и быть не может.

Кэсли шла по выкроенному квадрату, заселённому людьми и домами. Дорога вела к шоссе, параллельно которому за бетонными высокими стенами находилось железнодорожное полотно. Она размышляла о силе воли – о ее наличии у себя. И ей казалось, что ощутить силу воли возможно только ее проявляя. Такой вот парадокс. Способна ли она на столь длительное ожидание? Сколько еще она будет ждать Скита? Она начала вспоминать их знакомство, ей тогда было тринадцать. Это был отдых в Тунисе с родителями. Изнуряющая жара, просоленные волосы и дерзкий загар. Она обращала несколько раз внимание на симпатичного блондина, который тоже был с семьей. Лет ему оказалось немного больше, чем ей. И говорил он только на английском. Глаза у него были блестящими, как льдинки на солнце. Белокурые локоны он все время смахивал с лица.