Валентина Басова - Ключевой воды глоток

Раньше мы часто собирались у кого-нибудь на чашечку кофе, вели длинные скучные разговоры, что-то друг другу доказывали, ссорились. Нас было много, но как-то каждый сам по себе. Сейчас передо мной стояли простые ребята, грязные, уставшие, но это были настоящие парни, способные на хорошие, добрые дела. И шутили они и смеялись от души. И работали на совесть. Познав радость настоящего труда, не за зарплату, они поняли, что способны на большое дело, ради другого человека. За лето дом был построен и отделан, среди парней нашлись и маляры, и штукатуры. Наконец, наступил торжественный момент, когда Виктор едва приметно заикаясь от волнения, распахнул дверь и пригласил хозяев в дом. Агафья Антоновна протестующее замахала руками.

– Нет-нет! Строители – первые гости.

Но всех опередил соседский мальчишка, незаметно прокравшийся к двери. Протиснувшись между взрослыми, он юркнул в коридор и пустил через порог котёнка, который от страха жалобно замяукал. Все засмеялись и, толкая друг друга, протиснулись в ещё пустой дом. По размерам он был не больше старого, но потолок поднялся выше, окна шире, и весь он получился уютный, красивый и очень родной. Мы откровенно любовались своим детищем. Сколько сил и умения в него вложено! Сколько ему отдано свободного времени – выходных и отпусков! И вот он стоит, и будет стоять, независимо от того, какая судьба ожидает его строителей. Я с волнением смотрела на тех, с кем ещё недавно работала и видела: дом построен не только на земле, но мы возродились сами, дом построен у нас в душе, и это навсегда. Я была уверена – такие люди не слукавят, не подведут и не предадут.

Они сразу узнали друг друга, словно не было долгой, до обидного ненужной разлуки.

– Надюша, здравствуй! – Андрей бросился было навстречу высокой, статной женщине, но тут же остановился.

Женщина сама подошла, протянула теплую руку:

– Здравствуй, Андрюша! Приехала в ваш город по делам, захотела повидаться…

Андрей смотрел на неё и молчал. Тысячи слов, которые столько раз мысленно на расстоянии посылал ей, проносились в голове, а, увидев, не в состоянии был что-нибудь сказать. Обида, жившая в нем все эти годы, вдруг ушла, уступив место теплой нежности и благодарности.

– Что ты, Андрей? – улыбнулась Надежда, стараясь скрыть свое смущение. – Не узнаешь? Или постарела очень?

– Наоборот… Сразу узнал… Все такая же…

Она погрустнела, но ненадолго. Уже через минуту смотрела на Андрея ласково и выжидательно. Пробегавшие мимо ученики с любопытством оглядывались на своего строгого и скупого на эмоции учителя, лицо которого выражало крайнюю растерянность.

Надежда перевела взгляд на школьный двор, заканчивающийся большим садом. Здесь её принимали в пионеры, а в саду всем классом сажали смородину и вишни. Вон там, в дальнем углу они, девятиклассники, с Андреем посадили на память яблоню.

– А яблоня наша в цвету, – тихо сказал Андрей.

Надя изумленно обернулась: сейчас они думали об одном, вспоминали давно ушедшее.

После выпускного вечера договорились вместе поступать в педагогический. Андрей сдал вступительные экзамены. Надя – нет. И тут он растерялся, смалодушничал. Спотыкаясь на каждом слове, стал уговаривать ее уехать, твердил, что она умная, способная, надо только получше подготовиться. Думал, что год – это мало. Оказалось – много. Молодость не считает дней, думая, что впереди целая жизнь, и жизнь наказывает за это.

Тогда Андрей этого не знал. Казалось, что есть любовь, большая, сильная, и с ней он сделает много хорошего. А любовь не выдержала и самого первого испытания. Надя ждала не сочувствия и жалости, а дружеской поддержки, понимания.

Андрей остался, Надя уехала. Писала редко, скупо, а вскоре совсем замолчала. Только через год прислала длинное, сумбурное письмо. Сообщала, что поступила в педучилище и встретила настоящую любовь.

Обиженное самолюбие не позволило понять Надю. Андрей действительно постарался забыть. Даже известие о гибели Надиного мужа не всколыхнуло в душе никаких чувств.

– Ты счастлива? – Андрей посмотрел ей долгим взглядом в глаза.

Она слегка порозовела от этого взгляда, но ответила сразу и твердо.

– Счастлива. – И, помедлив, словно раздумывая, говорить или нет, добавила: – Хотя пришлось очень много пережить. Сначала умер сын, потом муж погиб.

Она говорила сущую правду. Ведь была счастлива работой, друзьями, общением с книгами, театром, растила дочь.