Максим Михайличенко - G. O. Ø. D.

– От ме… ня…

Джей повторил в слух последние записанные слова. Подготовка началась. Гуд говорил много, ярко и красиво постоянно двигаясь и меняя локации. Джей непрерывно следовал за ним стараясь больше вникнуть и записывал, записывал, записывал. Не всегда всё успевал, поэтому, если пробежаться взглядом по его записям, время от времени, можно было встретить ту самую бессмыслицу и околесицу которые всплывали в его сне. Гуд же менял образы как перчатки. То он был словно мудрец настоятель из восточного монастыря. Например, во время лекции в главном зале.

– Важно! Что ты делаешь, для чего ты это делаешь и как ты к этому относишься! Всё понял?

– Если честно, не до конца.

– Вот и первая ошибка!

То как заправский сержант из американских фильмов про войну. Под гром и молнии на крыше.

– Никогда так не говори! Ты обязан всё знать! И понимать!

– Но…?

– Никаких «НО!»

– А если…

– Даже если это не так! Никто не должен знать об этом! У всех должна быть уверенность того, что то, что ты говоришь это правда, истина, аксиома! Называй это как хочешь!

То словно старинный друг как в комнате отдыха перед камином с «Вечногорящим кустом»

– И если ты в это будешь верить, то и все остальные начнут. Понял?

– Да!

– Почти.

– Да… папа?

– Хорошо!

Что же касается Джея. Он оставался Джеем. Для него все эти переходы пролетали так быстро, что он не замечал ни смены мест, ни смены образов, он старался всё запомнить. Он до конца не понимал прошла ли неделя либо несколько часов, а может и минут. Но вот и тот самый коридор.

– Но нужно лучше! Уверенней!

– Да, Отец!

– Оно! Всё, первая дверь готов?

– Без репетиций? – тут Джей понял, что времени на раздумья нет.

– Лучшая репетиция – это спектакль! Собрался, вспомнил план, вперёд!

– Но..! – упираясь в проём двери вскрикнул Джей.

– Расслабься. Не думай ни о чём. – Сказал Гуд голосом любящего отца, – Если что, импровизируй! Они это любят.

Дверь открылась. Яркий свет ослепил Джея, и он под доносящиеся от куда-то звуки оваций и аплодисментов влетел вовнутрь.

– Вперёд! —вслед ему крикнул Гуд, и закрыв двери с гордостью добавил, – Сынок.

В это время в студии перед монитором в наушниках и с неизменным ежедневником, сидел Бадди. Он отвечал на входящие звонки через микрофон, встроенный в наушники и делал нужные записи. Шёл обычный рабочий процесс и Бадди им наслаждался, как и неизменным чаем в его руках, так и жизнью в её целостности, неожиданности и непостоянности.

– Птичка готова? – внезапно за плечом раздался вопрос Гуда, и по его звучанию было понятно, что он находится в творческом процессе и готов творить безостановочно. Что и подтверждали его безостановочные перемещения.

– Да, конечно! Как живая. – как ни в чём не бывало ответил Бадди не отрываясь от чая.

– Славненько. Так. Что у нас по плану?

Бадди пролистал ежедневник и со свойственной ему спокойностью как т на протяжении всего диалога, продекламировал.

– Территориальное развитие.

– Это хорошо! Куда развиваемся?

– Во все стороны! – произнеслось без потери умиротворения, – Заказы на Грецию, Италию, так же северные страны.

– Хорошо!

– Так же по новым реформам?

– Нет. – остановил энтузиазм Гуд, и рабочий процесс начался. – Значит так, Греция и Италия рядышком, поэтому сильно изворачиваться не будем. Ты изменение голоса подтянул?

– Да, я над этим работал. – Приятным женским голосом, не меняясь в лице ответил любитель чая.

– Хорошо. Значит работаем по устоявшемуся сценарию!

Гуд оказался за стеклом перед микрофоном. Бадд отставил чай, размял пальцы. Процесс пошёл. Гуд говорил, Бадд сразу воспроизводил сказанное порхая пальцами по клавиатуре и бегункам на пульте.

– Прописываем программу спецэффектов. На каждый эффект своя дорожка.

– Есть. – уже своим голосом.

– У каждой дорожки своё имя.

– Готово.

– Эффекты распределяем по глобальности и смотрибельности.

– Ага.

– Первый – свет! – студия наполнилась ярким светом, переливаясь красками восходящего и закатного солнца. – Туда же, стробоскоп со звуковым сопровождением, ну по типу молний т. п. – свет изменился, вспыхнула вспышка, сопровождаемая раскатом грома.

– Ага.

– Второй- тьма, дым-машину туда и прочее…

Свет ушёл. Студия погрузилась в полумрак, появились зеленовато – синие оттенки. По полу застелился тяжёлый дым. Где-то в глубине с различных сторон послышались звуки, напоминающие скрежет металла, капли воды и отдалённо стоны мучеников. Гуд осветился снизу красным светом.