Vysheslav Filevsky - Дурачок, или Эротический сон в августовскую ночь

«А пить?».. – Я покрылся холодным потом. «Что делать?»…

Короче, вернулся только с порожней полуторалитровой пластмассовой бутылкой: мочу ночью собирать, чтоб не выходить из комнаты. А то неизвестно, на что нарвёшься… «Хуже людей только змеи и ядовитые насекомые… Воистину… И некоторые монстры из телевизора», – понял я. И стало стыдно, что я тоже человек; захотелось снять с души этот облик. – «Но ведь всех благо уважать: змей, и кусачих насекомых» – я даже опешил… От этой мысли стало грустно, но она – правильная! И я исполнился гордостью от осознания верности пути, которым следую…

К восьми же утра я вернулся в тот же самый бедняцкий сверхрынок. Назывался он… – Прошу прощения, китайские иероглифы… Для интересу походил по рядам. «Ма-атушки!»: у товаров, что в холодильниках, не было ни одного местного названия, даже у котлет!.. «Все продались Востоку, а продавщицы – как одна, с узкими глазами. Молодца-а-а!.. А раньше, помнится, продавались Западу…» – удивлялся я. – «Впрочем, тут, по-видимому, главное чувствовать себя родинолюбом. А кому при этом продаваться – не важно.»

Плюнул – и пошёл уценку смотреть. Там оказался мелкий чёрный виноград. Из него вино хорошее получается… Взял всё, сколько было. «Не станут же эти сволочи со шприцами каждую мелкую ягодку колоть, в самом деле. Эдак виноград испортится за сутки. – Резонно», – одобрил я сам себя.

Рядом с магазином отыскал на улице кран. Помыл виноград и наелся досыта. «Авось с этого не оптимизируюсь», – наивно думал я, хрустя косточками. – Виноград ел до подробностей, только веточки выплёвывал. А для попить купил пластмассовый поддон. «Поставлю на балкончик. Дождь же пойдёт когда-нибудь: не Сахара небось»…

«Всё-таки, а по какой причине все чему-то продаются?.. – Вражеский гипноз, не иначе… Психологические фокусы… А кто враги?» – И я с огромным удивлением понял, что лично для меня отчего-то нет врагов… – «Странно…» – Даже как-то неприятностало…

У меня дедушка был в сталинском лагере. Рассказывал, был там чудо-фокусник. Ему для смеху разрешали чудеса с заключёнными творить. Ну, к примеру, внушал им, что они по морю плывут – и все бросались на пол и делали руками-ногами движения, плывут будто… Вы поняли, к чему я это рассказал… Раз, два выступил фокусник, а потом исчез, как и не было вовсе… Зима стояла, тайга вокруг на сотни вёрст – и следов нет… – Фокусника того не нашли. А вы думаете, вы сами придумали, как свою страну «обустроить», вас никто к этому не подвёл заботливо? – Хе-хе-хе, умники… Что, фокусника волки съели? – Ну-ну.

Потом поехал в общественную службу по месту регистрации. Это первое дело, чтобы получить право на бесплатный проезд по городу.

Сотрудница маскообразно улыбалась. Она была восточных кровей. Будь, художником, попросил бы её позировать для картины «Смерть», ну или «Змея», в крайнем случае. Я тоже улыбнулся. Надеюсь, не как Кощей Бессмертный. – Старался.

Здрасьте-здрасьте… Но, вникнув, сотрудница сняла улыбку, как маску, и положила её на стол… Представьте стриптиз старой бабушки – смерти, в смысле.

– А почему ваша карта так намного просрочена? —

Говорить, что я здесь не живу, опасно. Опять врать пошёл, мол не нуждался в проезде, всё вокруг дома да около, а пенсия в банк идёт… Последнее – правда… «И вообще, почему она так со мной разговаривает, я же титульной нации, а она…»

– И вас не вызывали по поводу оптимизации?.. – голая «бабушка» смотрела на меня подозрительно и весьма ядовито.

А тут мне случай помог. Ибо так вышло, что мой умерший отец не был снят с учёта. Оказалось, что снять с учёта умершего за рубежом очень не просто – а отец умер за границей. Пенсии его лишили по телефонному звонку без разговоров. А вот снять с учёта можно было только лично. На другое полушарие лишний раз не попрёшся, это не на дачу съездить. Вот и вышло, что отец в общественной службе числился мёртвой душой.

– За отцом ухаживаю. Больше некому, – врал я.

И тут произошло нечто-то в духе греческой трагедии. Потому что сотрудница достала из стола злобную маску: ну сейчас бросится и покусает:

– А его почему не оптимизировали?

– А он здоровый, – продолжал я лихо лгать, войдя в роль. Думаю, у меня и глаза в это время стали голубыми… Почему голубоглазые считаются самыми отчаянными вралями, я не знал. Примета, наверное, народная. Я заморгал глазами.