Vysheslav Filevsky - Дурачок, или Эротический сон в августовскую ночь

Прямых самолётов от нас на мою Родину по счастью нет. С обеих сторон друг дружкой особо не любопытствуют… Молодцы! Правильно, нéчего – оно суетно.

После пересадки в Париже в соседнем кресле оказался словенец – я по паспорту разобрал. И он увидел на моём билете славянское имя. Обрадовавшись нашей общности, перекинулись несколькими словами, а улыбками менялись и того чаще. Воистину не выразишь и кучей слов того, что становится понятным после пары взглядов…

Словения НАТО? – Так оно для начальства НАТО… Дело начальства стравливать братьев, а дело настоящих братьев делать вид, что подчиняются, но с фигою в кармане… Да!.. И вообще, как часто начальник оказывается лишь названным отцом, издевающимся над пасынками… Ну да вы знакомы с этим не понаслышке.

В столице моей родины на паспортный контроль отправились вместе. Словенец прошёл его обыкновенно, но получил какую-то карточку. А на меня полицейский посмотрел напряжённо и не дал ничего. Вспыхнуло любопытство. Догнал словенца.

– Эй, приятель, прости, интересно, что это тебе дал полицейский. Потому что мне ничего не дал. —

Словенец съёжился. Его глаза странно замерли.

– Ste torej državljan katere države? Ali niste iz Južne Amerike?

(Так вы гражданин какой страны? Разве вы не из Южной Америки?)

– У меня двойное гражданство, – соврал я на всякий случай.

У меня был только вид на жительство в Бразилии. А полицейскому, естественно, я показал документ своего урождённого – единственного гражданства.

– V tem primeru ste zaman oddali lokalni potni list.

(В таком случае вы подали местный паспорт напрасно.) —

Тут надо сказать, что я – пожилой, молящийся человек. Происходящее в мире мне представляется сущим безумием. Редко, кто отрицает, что мир – это большой сумасшедший дом , не правда ли? Поэтому за новостями не слежу, и не увидел оснований скрывать на родине моё гражданство. —

– Naj živi slovansko bratstvo! (Да здравствует славянское братство!) – Воскликнул между тем словенец. И показал полученную от полицейского карточку. На ней оказался список продовольственных магазинов для иностранцев. И даже дал визитку:

– Vzemite mojo vizitko za vsak primer. Če se kaj zgodi, bom poskušal pomagati. (Возьмите мою визитку на всякий случай. Если что-нибудь случится, я постараюсь помочь.) —

Я не понял, что означало поведение словенца и речи его. Но поблагодарил. Почувствовал гордость, что славянин. Вознёс хвалу Всевышнему за то, что в славянских сердцах остались родственные чувства. И, напевая «Гей, славяне» и не сворачивая к Аэроэкспрессу, пошёл в целях экономии на обычный электропоезд:

Я легонько размахивал свободной от чемодана рукой в лад песне. Этими же жестами отгонял, как комаров, «бомбил» – так соотечественники называли извозчиков-индивидуалов. Был всем доволен. На душе солнышко сияло. На небе – пасмурно, но для меня это не имело никакого значения, ибо главное солнце для человека вовсе не то, что звезда в небе.

Билетных касс не было. У проходного устройства стоял мужик в форме, безразличный, как манекен. Только на голове манекена по старинке было нарисовано лицо, а то сейчас ведь в основном они безлицые.

Сомневаясь, живой он или нет, я всё-таки спросил, как попасть на электропоезд. «Манекен» ожил и, не поворачивая кочана, механично ответил:

– Смартфон приложи. – И ткнул пальцем в жёлтый круг на походном устройстве.

Я заворожённо смотрел на мужика во все глаза. Но у того на лице вдруг двинулись мускулы. Мужик повернул голову и с искренним удивлением спросил:

– Да ты откуда взялся-то такой?

– Из Южной Америки, а что?

– А-а, – протянул мужик погрустнев, – дикие места, обезьяны. Вернись в аэровокзал и купи смартфон, – подвёл он черту разговору, возвратившись к своему обычному роботообразному состоянию.

«Быть живым роботом – в этом что-то есть», – мелькнула мысль. Мелькать, однако, было недосуг, и я поспешил выполнить распоряжение манекена.

В аэровокзале действительно оказался целый развал смартфонов.

– Самый дешёвый, для покупок, – попросил я.

Продавец оглядел меня и оценил очевидно нелестно:

– Б/у?

– Да, конечно. —

В самом деле, дома мне смартфон не нужен. Потому что я не разговариваю: угу, я и в самом деле настоящий молящийся, который молчит… Да-а. Редко, но бывают такие дураки… А знаете, почему молчу? – Ложь вокруг, вот почему. Играть в мирские бирюльки уж не с руки. Никто этого не понимает, играют, забавляются, головы друг дружке морочат. А я не сумасшедший: никому ничего не доказываю.Просто довожу до сведения, что у меня обет молчания – и все остают с дурацкими разговорами… Попробуйте записать на диктофон ваши разговоры в течение одного дня – и согласитесь, что все ваши речи, прошу пощения, хм-хм, не очень умные… Поэтому у меня только самый простенький «Нокия» для общения с Интернет-банком.