Вадим Храппа - Химеры

– Подожди, не отключайся.

Сергей медленно вслух перечитал анонс.

– Это должен читать Захаров, – сказан он после.

Баттура помолчал – представил голос Захарова на этом тексте.

– Ты меня слышишь? – спросил Сергей.

– Слышу. Да, ты прав, пусть читает Захаров.

– Ну, все, я сейчас позову его. А что с игрушкой?

– Я вот о чем подумал: какого хрена мы сейчас опять начнем что-то изобретать? Помнишь, мы с тобой как-то делали пилотник: «Крестики – нолики»? Поищи у себя в архиве, он где-то должен быть. Возьмем всё оформление оттуда, название, шапку, подклад, всё. Я только чуть-чуть переформатирую вопросы, и запустим, как есть.

– Мы же хотели играть в нее на деньги.

– Где мы с тобой сейчас возьмем деньги? Ты видел, кто у нас в коммерческом работает? Барышни в нижнем белье. Много они денег принесли? Запустим на призы. Мне уже надоело каждый раз придумывать что-то новое, а потом складывать это в архив.

– Не надо меня уговаривать. Мне так еще проще, ты же знаешь.

– Все, не напрягай телефон, я сейчас поднимусь.

Потом Баттура с облегчением допил в баре свою кружку пива, невнимательно слушая Пашины причитания насчет того, как долго тот ждал, и сколько ему осталось времени до репетиции – Паша, кроме работы на радио, был еще и барабанщиком модной в Пруссии рок-команды – и поднялся в студию. Сергей в наушниках копался в своей базе, подыскивая подложку для анонса «Экслибриса». Когда увидел Баттуру, снял наушники, переключил звук на мониторы и показал то, что нашел. Баттура слушал вполуха – все, что касалось звука, он доверял Сергею безоговорочно, тот был звукорежиссером от Бога, и даже больше. Он слышал шире и острее, чем нормальный человек.

– Я там скинул тебе в «обмен» весь этот идиотский кастинг, – сказал Баттура.

– Да, я уже посмотрел. Одна, вроде, есть… Хороший голос. Надо будет ее позвать, попробовать, тянет ли она интерактив?

– Да. Вроде, ничего. Когда она читала текст, у нее дрожал листок в руках, но на голосе этого не слышно.

Низкий бархатный голос принадлежал невысокой женщине неопределенного возраста – от двадцати, до тридцати – с коротко стрижеными волосами и узкими бедрами.

– Подними-ка ее запись, – попросил он Сергея.

Тот свернул анонс и залез в «обмен».

– Тебе этот голос ничего не напоминает? – спросил Баттура. – Где-то я уже слышал его.

– Нет, впервые слышу. Чем-то она похожа на этого московского гермафродита, как его там?

– Да, я понял. Не знаю, не уверен… Мне почему-то она кажется ближе классическим голосам времен советского телевидения. Плюс, конечно, немного эротики. Сейчас она мне даже больше нравится, чем тогда, когда я писал ее.

– А знаешь, почему?

– Почему?

– Потому, что, когда ты их пишешь, тебя больше интересует форма груди, чем тембр голоса кандидатки.

На его последних словах в студию угораздило зайти Ольгу.

– Кобели! – сказала она. – Вы когда-нибудь остепенитесь?

– А я – что? – сказал Баттура. – Я – ничего. Это вот тут Сергей что-то зациклился на частях тела.

– Вы анонс сделали?

– Доделываем, – сказал Сергей.

– Как прослушивание? – спросила Ольга Баттуру. – Есть из чего выбрать?

В руках у нее была чашка кофе и конфета. Ольга села за стол Баттуры, и отхлебнула из чашки.

– Одна – возможно, – сказал ей Баттура. – Надо ее еще раз позвать, попробовать имитацию эфира. Если она диалога не испугается, то может подойти.

– Это вы ее обсуждали, пошляки?

– У нас был диспут об античной скульптуре, – сказал Баттура.

– Да, – добавил Сергей. – Мы не сошлись во мнениях.

– А скажите-ка мне, ценители искусства, что у нас с игрушкой? Под нее есть спонсор. Если мы в понедельник не запустим, спонсор может свалить.

– Игрушку тоже сделали, – сказал Сергей.

– Когда же вы успели?

– Помнишь, у меня была «Крестики – нолики»? Ее и запустим, – сказал Баттура.

– Ты же ее под деньги делал.

– Наплевать, пойдет под спонсорские призы. Ну, что мне теперь для каждого спонсора новую игрушку придумывать? Пошли они в задницу. Схавают то, что в столе лежит. Тем более, что эта у нас еще даже в эфире не была. Кстати, об эфире. В какое время выходит игрушка?

– В понедельник, среду и пятницу в два часа дня.

– А кто заступает на смену в понедельник с двух?

– Алена Свешникова.

– Оля!

– Что, «Оля»? Не «олькай»! Кого я поставлю? У нас всего четыре человека эфирных! Они и так перерабатывают.

– Я тебя очень прошу, не ставь на игрушку эту сумасшедшую! Она же угробит все. Ну, пусть Паша отработает еще полчаса. Не сломается.