Николай Кузнецов: Made in RUSSIA. Сборник рассказов

Тут пришла моя мама. Ленка дипломатично сказала, что ей пора домой и улизнула. Мама внимательно посмотрела на мой палец и пошла в ванную. Таких иностранных слов от моей мамочки, я еще не слышал…

Палец через два дня болеть перестал. Марганцовка в ванне, как и сказала Ленка, постепенно отмылась, правда произошло это не сразу, а через месяц.

А сегодня Ленка сказала, смотря при этом на мою любимую бородавку на правой ладошке, что знает один верный способ как ее удалить.

Середина семидесятых. Во многих семьях простых советских тружеников появилась чудо техника, телевизоры. И хотя ТВ было доступно еще не в каждой семье, зато радиолу иметь был обязан каждый уважающий себя советский человек.

Радиола, -второго поколения, эдакий изящный деревянный ящичек, сантиметров двадцать пять в высоту и тридцать пять в глубину. Шириной около метра. Сверху открывается крышка, и вы видите проигрыватель грампластинок. С лицевой стороны по бокам две пластиковые решетки динамиков, посередине стеклянная панель с надписями, названиями городов. Под стеклом большая красная стрелка, внизу кнопки переключатели диапазонов. Слева ручка настройки радио, справа ручка громкости… и все это стоит на тоненьких деревянных ножках в красном углу гостиной…

Два деятельных молодых человека: Леня младший, а Паша старше на год, сосредоточенно изучают устройство. Объект внимания представляет значительный интерес. Ну, еще бы! Когда папа, старший лейтенант Сергеев, включает радиолу, внутри загорается красивый зеленый огонек. Потом папа крутит ручку, двигается красная стрелка и звучат, сквозь хрипы, экстатические вопли и пространство, разговоры вперемешку с музыкой.

А еще можно поставить туда пластинку, и будет петь Алла Пугачева. Хотя мама, и запретила, строго настрого, трогать пластинки. А папа сказал, что нельзя включать в розетку…

Но! Папа на дежурстве, а мама ушла за молоком!

Старший держит банку с вареньем в левой руке, правой вертит ручки настройки, воображает себя пилотом космического корабля. Младшему обидно, смотрит, что есть позади радиолы. Там скучно, нет ничего. Хотя нет, есть тоненькая бумажная стеночка. За которой, если ее потянуть, можно открыть внутренности радиолы, а там…

Пашка морщит нос, не так должна выглядеть кабина космического корабля. И ни мало, ни смущаясь, лепит варенье на пластиковые панели динамиков. Ленька дергает за толстенькую стеклянную палочку, радиолампу. Вытаскивает ее и довольный показывает старшему брату…

Пашка занят серьезным делом, не тот цвет у стеклянной панели. И густо замазывает стекло радиолы вареньем. Попутно нажимая на все, что нажимается и крутит все, что вертится…

Младший нашел новое развлечение, оказывается радиолампы можно интересно бабахать. Если стукнуть, но ним молотком. А Старший решает, что для полного обновления вида необходимо открутить деревянную ножку радиолы…

Вечером того же дня.

На семейном совете было постановлено, решено и занесено на вид, следующее:

«Малолетним космонавтам и демонтажникам объявить строгий выговор, избрать меру пресечения в виде стояния в дальних углах комнаты сроком не менее получаса. Лишить их премиального мороженого на ближайшие выходные, ограничить прогулки в парке и провести курс бесед по правильной эксплуатации домашней техники…»

Старший лейтенант Аносов шел в прекрасном расположении духа. День был солнечный. По улице Коммунистической шли, улыбаясь, красивые девушки. Вчера вечером, всем офицерам и прапорщикам городского военкомата было выдано очередное вещевое довольствие. И сейчас, на старшем лейтенанте, горделиво красовалась новенькая фуражка и поскрипывала свежей кожей портупея.

– А не зайти ли в гости? – Подумал cтарший лейтенант, проходя мимо знакомого дома, как вдруг! Прямо перед его носом пролетело со свистом, что-то темное. И бахнулось громко об асфальт.

– Хороший день, сапоги летают. Прямо терроризм какой-то, – ошарашенно соображал офицер среднего звена. Глядя на новенький хромовый сапог, вольготно разлегшийся у его ног. – И, что самое странное, больно предмет знакомый!

Сапог хромовой кожи, новенький. Подошва с рубчиками и блестящими шляпками гвоздей. Ни разу не надеванный. Держа в руке сапог, офицер прочел на внутренней стороне, строго по отвороту подкладки сапога надпись: «Ст. лейтенант Сергеев».

– Хм, то-то я думаю сапог знакомый. Так и владелец не чужой, – ухмыльнулся старший лейтенант Аносов, глядя вверх на балкон четвертого этажа, где и жил Сергеев. Там происходило что-то интересное, какая-то возня. – Надо срочно разобраться…