Лариса Майорова - Чемодан

– Т-т-т-ёть, тёть! Возьми меня с собой на фг'онт-, – заикаясь и картавя, дёргает Веру за рукав мальчик. – Я немцев бить буду. Я один остался.

Вера вздрагивает. Она ещё слышит раскат взрыва, но поворачивает голову и тупо смотрит на мальчика. Крепко обхватывает его и прижимает к себе. Потом говорит серьёзным тоном – таким, каким бы она говорила со взрослым человеком:

– Твой фронт здесь. Ты здесь больше нужен. Кто ещё раненых грузить будет? Ты понимаешь? Ты смелый, ты умеешь принимать решения, а это главное качество для врача. Из тебя получится настоящий доктор, только учись.

Мальчик кивает головой. Она снимает со своей шеи крест и вкладывает его в грязную ладонь подростка.

– Он золотой. Может, тебе удастся на хлеб обменять. А сейчас помоги мне скорее доктора дотащить.

Парнишка вешает на шею золотую цепочку с крестом и хватается за край волокуши.

Железнодорожные пути повреждены. Горят два последних вагона – гибнут люди. Суматоха. Женщины, дети, старики в панике бегут, наталкиваются друг на друга, кричат. Из пылающих дверей вырывается пламя. Раненых выносят из огня. Все борются с пожаром. Машинист бросается под поезд расцепить вагоны.

– Палыч, куда ты? – орёт кочегар Гришка. – Сюда! Сюда! Воды!

Гришка выхватывает из рук пробегающей мимо женщины ведро с водой и с размаха выливает её под вагон. Пшшшш… Валит густой чёрный дым.

– Воды! – изо всех сил орёт Гришка.

– Воды! Воды! – доносится со всех сторон. Санитарка бежит с вёдрами. Вода прыгает, выплёскивается через края. Гришка бросается ей навстречу. Он подхватывает ведро, поднимает высоко над головой и опрокидывает. За секунду становится мокрый от макушки до пят. Со вторым ведром лезет под вагон к машинисту.

Едкий дым раздирает глотку. Душит.

На машинисте горит одежда, но он продолжает работать. Гришка водой сбивает огонь с его спины.

– Подъёмник не проворачивается! – кричит Палыч.

Гришка бросается к машинисту на помощь. Чёрный дым клубами окутывает мужчин, вызывая удушливый кашель. Со всех сторон вырываются языки пламени и касаются рук, ног, плеч, спины.

Наконец состав расцеплен.

Кочегар вытаскивает обгорелое тело Палыча, взваливает на плечо и бежит к девятому вагону в операционную.

– Врача! Врача! – орёт изо всех сил Гришка с чёрным от копоти лицом и взъерошенными волосами.

Навстречу по перрону бредут, как незрячие, люди. Фрагменты тел валяются под ногами. Стаи ворон, чуя пищу, кружат над местом трагедии.

Веру с мальчиком встречают санитары. Они перекладывают доктора на носилки и заносят в вагон. В операционной пахнет дымом, будто подгорело молоко.

– Готовьте к операции! – командует Вера и подходит к умывальнику. Моет руки. Медсестра держит наготове халат. Санитарка подбирает волосы врача и собирается повязать ей платок. Вера отклоняется от неё и просит надеть ей колпак.

– Он же мужской, – говорит санитарка с удивлёнными глазами.

– На мне и брюки мужские. Ну, что застыла? Шевелись, – отвечает Вера. На глазах у персонала невысокая, хрупкого телосложения женщина превращается в уверенного и строгого доктора.

Медсестра, не имея навыков анестезиолога, накладывает примитивную маску Эсмарха на лицо пациента и через марлевый фитиль капает эфир. Вера подходит к операционному столу, берёт инструмент и застывает. Она слышит знакомый лай собаки. «Руди!» – молниеносно проносится в голове. Она обдумывает. Лай собаки приближается. Пёс ищет хозяйку. Вера ногой упирается в пятку другой ноги и стягивает ботинок. Она обращается к санитару:

– Аким, там собака белая. Зовут Руди. Приведи его сюда в тамбур и привяжи. Возьми мой ботинок, по запаху он будет за тобой бежать. Мой паёк отдашь собаке, – Вера наклоняется над пациентом и приступает к работе. Санитар хватает ботинок и, выбегая, сталкивается с Гришкой, на плече у которого висит машинист.

Пять суток без перерывов люди восстанавливают железнодорожные пути. Пять суток бригада медиков на ногах. Пять суток за операционным столом стоит Вера. Между операциями она выходит в тамбур к собаке и засыпает, сидя. Спит по 15—20 минут.

Стемнело. Вера стоит у открытой двери из вагона. Она надышалась парами эфира и её качает, как пьяную.

– Сейчас будем есть. Уже скоро принесут еду. Потерпи, – говорит она собаке.

Женщина глубоко вдыхает свежий воздух и падает. Аким с тарелкой в руке, присвистывая, подходит к вагону. Он смотрит на лежащую женщину и думает: «Опять в тамбуре спит». Санитар оглядывается по сторонам и запрыгивает в вагон. Он оттаскивает женщину с прохода и быстро начинает есть кашу. Руди сидит около хозяйки и, не моргая, молча наблюдает за каждым движением мужчины. Собака облизывается, длинная тягучая слюна ползёт до пола. Пёс не выдерживает и начинает лаять.