Темнеет. Вера с доктором заканчивают операцию. Она восемнадцать часов на ногах, из них восемь часов стоит на одном месте. Боль в ногах – будто за жилы тянут. Она подгибает одну ногу и растирает под коленом другую. «Ничего. Бывало и похуже», – подбадривает сама себя женщина.
Вера накладывает швы. Доктор внимательно наблюдает за ней и про себя отмечает: «Идеально. Молодец девчонка. Сколько же ей лет?»
Женщина ножницами отрезает нить и осторожно кладёт инструмент на металлический поднос. Он тихо звякает об железо. Доктор замечает эту особенность. Он смотрит на Веру. Его строгий взгляд исчез. В глазах усталость.
– Спасибо, коллега, – говорит доктор.
– Мне не доводилось работать с огнестрелами, – немного оправдываясь, отвечает Вера.
– Ничего. Никому не доводилось. Я у Бурденко обучался и вас обучу. Странно вы как-то перевязываете. Столько бинтов уходит и времени. Что вы заканчивали?
Вера растеряна. Правду сказать не может, а обманывать не хочет. Машет рукой и невпопад просит научить крутить «козью ножку». Они выходят из вагона. Вера садится на железную ступеньку. Доктор достаёт клочок газеты, наматывает на палец и объясняет, как делать самокрутку. Забивает табаком и протягивает Вере.
– Мы же с вами так и не познакомились. Я – Константин Гаврилович.
– А я Вера, – с усталостью отвечает женщина, прикуривая.
Поезд пересекает линию фронта. Он мчится на всех парах. Доносятся звуки разрывающихся снарядов. Вера стоит у окна. Она смотрит на чёрный от дыма горизонт и с ужасом думает не о своей смерти, а о том, что не сможет доставить чемодан.
Поезд сбавляет скорость и подходит к станции. Тормозит. Раздаётся грохот и скрежет колёс о рельсы. Паровоз останавливается и делает протяжный «ффффф», будто выдыхает из себя последний воздух.
Медицинский персонал выходит из поезда. Ожидающие, среди которых школьники, женщины, старики и военные люди, устремляются к прибывшим. Константин Гаврилович во весь голос командует:
– Товарищи! Разделитесь на группы по четыре-пять человек. После сортировки раненых вы начнёте их погрузку в вагоны. Бойцов с красной пометкой на лбу или руке грузить в седьмой и восьмой вагоны.
– Вера, ты работаешь с правого крыла вокзала, – быстро говорит доктор и быстрыми шагами уходит к первой группе раненых.
Площадь забита людьми. Врачей не хватает. Вера перебегает от одного бойца к другому. Вот красноармеец, он не жив, но ещё и не мёртв. Взгляд неподвижен, пульс едва прощупывается. Вера кричит:
– В восьмой вагон!
Впопыхах она объясняет, как правильно поднять и уложить на носилки раненого. От нервного перенапряжения трясутся руки, на лбу испарина, рубаха на спине мокрая от ледяного пота. Никогда ей ещё не доводилось работать с таким количеством пострадавших. Носилок не хватает, людей несут на одеялах, рваных простынях, половиках. Вагоны переполнены. В каждом на 50—70 человек больше положенного. Их размещают на полу в проходах.
Погрузка закончена. Люди на перроне с уставшими лицами, в окровавленной одежде отходят от поезда. Вера ждёт Константина Гавриловича. Он бежит вдоль поезда, проверяет его на готовность к отправке. Раздаётся паровозный гудок, означающий воздушную тревогу.
Немцы дождались погрузки раненых в поезд и теперь начали налёт. Над головами кружит низколетящий самолёт. С земли хорошо видны чёрные кресты. Люди в панике разбегаются. Хаос. Вера поднимает голову. От самолёта отделяются чёрные, как зёрна, снаряды и косой цепочкой летят вниз. Вздрагивает земля, а дальше – всё стонет в шипении, грохоте и чёрном дыме. Женщина стоит в оцепенении.
– Вера, беги! – доносится крик Константина Гавриловича.
Она резко поворачивает голову в его сторону и видит, как падает доктор. Вера бросается к нему. Её сбивают бегущие навстречу люди с обезумевшими от ужаса глазами. Женщина встаёт и бежит, прижимаясь к составу. Пахнет дымом, который застилает глаза. Ничего не видно, только слышны крики, стоны и пулемётная очередь сверху, настигающая бегущих людей.
Вера подбегает к доктору. Он держится за живот.
– Плохо дело, – пытается говорить мужчина. Осколок разорвал брюшину. – Беги, Вера. Тебе надо выжить, чтобы оперировать солдат.
Ничего не отвечая, женщина достаёт из рюкзака волокуши, перекладывает доктора и тащит по земле. Её корпус сильно наклонён вперёд, ноги от тяжести подкашиваются. Подбегает мальчик-подросток. Он хватается за край брезента и помогает тянуть волокуши к стене вокзала, чтобы укрыться. Вера бросает взгляд на небо. По небольшому, свободному от дыма участку неба проносится самолёт с красной звездой. Доносятся ревущие звуки двигателей и стрельба. Наш пилот сбивает противника. А дальше тяжёлая падающая машина разрезает воздух. По мере приближения самолёта к земле его протяжный рёв усиливается, а перед падением кажется, что звук замедляется и на долю тысячных секунд останавливается вовсе, будто прощается с жизнью. Удар! Взрыв! Пу-ухх… Раскат грохота разносится на тысячи вёрст.
Читать дальше