Константин Кудрев - Море смеялось

Как-то быстро пролетел отпуск и второй семестр. И вот уже мы целым взводом едем в Зеленогорск, готовить учебный лагерь для новых абитуриентов. Нас сопровождают два офицера – начальник соседней роты капитан второго ранга по кличке «Слива» или «Джузеппе» за свой постоянно сизый нос, и только прибывший в училище капитан третьего ранга и по совместительству адмиральский сынок Китаев, который должен был стать командиром роты вновь поступивших на первый курс. Китаев, несмотря на недавнюю корабельную службу, выглядит на фоне заметно поблекшего "на суше" Сливе блестящим "рыцарем в сияющих доспехах". Мы быстро справились с поставленной командованием задачей и, в предвкушении чего-нибудь вкусненького на поздний ужин, отправились обратно в училище. Мы не обманулись в своих гастрономических ожиданиях и наших поварах, но предварительно хотелось бы "на десерт" или вместо полдника рассказать еще одну веселую историю, приключившуюся с нашими офицерами в электричке по пути обратно. Несмотря на обычный рабочий день или точнее вечер, народу в нашем вагоне набралось предостаточно. Видимо под защитой бравых моряков ездить куда комфортнее и безопаснее. Итак, все устроились по удобнее, поезд тронулся, набирая ход и… офицеры расположились напротив друг друга и приготовились к часовой дороге. Благо, что за окнами «царствовал» солнечный теплый июньский вечер, располагающий к неторопливой и приятной беседе. Слива легким движением руки, взяв за украшенный золотыми «дубками» козырек, лихо «отправил» свою фуражку на полочку. Фуражка, совершив в воздухе "мертвую петлю", благополучно приземлилась на указанном "аэродроме".

– О!!! – в этом возгласе Китаева было и удивление, и восхищение.

– Вот, не лыком шиты! – Нет, Слива не сказал ни одного слова, но эта фраза как бы читалась на его самодовольном лице. И казалось, что его сизый нос даже засиял от удовольствия. Тем не менее, этот странный молчаливый диалог продолжался.

– А я смогу не хуже! – Это Китаев тоже решил «блеснуть» своим мастерством. Напомню, что офицеры не проронили ни единого слова, продолжая общаться только жестами и мимикой. Эдакий театр кабуки, где традиционно играют исключительно мужчины.

– А я смогу не хуже! – взмах фуражки и…

– Что случилось? – это Китаев удивился переменам с лицом Сливы, которое вытянулось от удивления, как у ворошиловской кобылы.

– Сам посмотри туда, – Слива глазами указал на пустую полку.

– А где моя фуражка? – вопрошал Китаев своими расширенными глазами практически в наступившей гробовой тишине, лишь нарушаемой участившимся дыханием и пульсом всех присутствующих в «зале» зрителей.

– Она улетела туда, – Слива указал на открытую форточку окна.

– Да?! – это Китаев мысленно попрощался с красивой, но безвозвратно потерянной вещью. Затем он встал, вытянулся во весь свой богатырский рост, расправил свои широкие плечи, открыл свой черный портфель и… достал из него точно такую же белоснежную офицерскую фуражку-близнеца, бережно водрузив ее на полку. Вот это был фокус! Казалось бы, встань офицер на голову или появление Игоря Кио со своим цирковым реквизитом, и то бы наверное не вызвали такого взрыва восторга и радости, которая обуяла всех присутствующих. Все не только громко смеялись и радовались фокусу как дети, но и хлопали в ладоши. Китаев раскланялся "уважаемой публике" и уселся на свое место. Сияющий широкой и щедрой улыбкой Слива дружески похлопал по плечу товарища:

– Ну ты даешь! – только и смог вымолвить он. Но только мы как посвященные знали, что улетевшую фуражку украшал расшитый золотом адмиральский «краб», а на дубликате – фабричный металлический. И тем не менее, все же лучше вернуться в город в уставном головном уборе, чем при отсутствии оного?!

Отцвели адмиралтейские каштаны, началась пора знаменитых на весь мир белых ночей. И конечно закончилась первая летняя сессия, а с ней и первый курс – "приказано выжить". Кстати, по итогам успешной сдачи экзаменов, наш класс стал лучшим на курсе, а позднее и лучшем в Училище. Нашив на подогнанную по фигуре «голландку» специально пошитые в ателье две «курсовки» и брюки-"клеш", «хромачи» со скошенными каблуками и начищенные до блеска острыми носами. Острием иголочки бляха на ремешке путем несложных, но достаточно долгих манипуляций руками полируется до зеркального блеска. Одним словом, я весь сиял как "новый медный пятак" или как пасхальное яйцо Фаберже. Как говорят на флоте – «канолевым», то есть абсолютно новым и блестящим, я отправился к маме в очередной отпуск, купив в подарок настоящие и потому страшно дорогие по советским меркам французские духи. В самолете со мной опять оказался мой земляк, но уже не «пятак», а блестящий молодой лейтенант с молодой женой и двумя большими кожаными чемоданами. И мне впервые предстояло поучаствовать в так называемой «неформальной» флотской традиции – "Приезд героя – лейтенанта на Родину!" Вот в чем это участие заключалось. Блестящий в полном смысле этого слова, при регалиях и кортике, морской офицер въезжает в родной город на двух одинаковых машинах (в данном случае были две белые "Волги"-такси). Причем в головном автомобиле едет он с женой, а во втором его фуражка, которую мне было предложено «милостиво» эскортировать. Участие в подобных мероприятиях считается большой честью и приносит удачу в дальнейшей службе, а также зависть и уважение сослуживцев. Вот почему отказ от обычаев и традиций не только может быть расценен, как личное оскорбление, но и вызвать всеобщее презрение в флотских кругах с последующими весьма печальными последствиями. Впрочем, на моей памяти «отказников» никогда и не было?!