Мария Дмитрова - Перекресток в центре Европы

Иван в конспиративных целях звонил ей только по рабочему телефону и выслушивал отчеты о проделанной работе.

– Ты что, мафии какой-то дорогу перешел?

– Нет, но ты же понимаешь, какое сейчас время! Жизнь ничего не стоит!

– И поэтому, ты сбежал, а мы с Сережкой остались! Нас что, не жалко?

– Не неси чепухи! Мы – в разводе. Тебя никто не тронет!

Действительно, еще пару лет назад Иван, преследуя какие-то хитроумные цели с пропиской, сделал фиктивный развод.

Постепенно удалось выяснить, что, собственно произошло. Прибегая к многочисленным недоговоренностям и иносказаниям, Иван поведал, что руководство строительной фирмы, где он работал последнее время, так закрутило дела, что образовалась прямая угроза оказаться в местах не столь отдаленных. Причем, эта угроза нависла именно над ним. Из него хотели сделать «паровоз», к которому прицепили бы все грехи. Вовремя почуяв опасность, он просто скрылся. А люди, которым Юля добросовестно отнесла по его распоряжению весьма немалые суммы, были призваны уладить все недоразумения. Теперь прямой угрозы для него уже нет, но возвращаться он не хочет: мало ли что, пусть все уляжется, пройдет время. По этой же причине он считает нужным временно скрывать свое местонахождение. Его никто не сможет найти, так как он находится заграницей.

– Почему нужно было все это скрывать, – недоумевала Юля, – я ведь не могла вытянуть из него ни слова!

– Ну, теперь все выяснилось. Побегает по заграницам и вернется, – успокаивали ее родители.

Однако Иван не спешил возвращаться. Вместо этого он начал соблазнять Юлю возможностью пожить, как живут «нормальные люди».

Оказалось, что Иван – в Чехии. Ему удалось найти приличную работу и неплохо устроиться.

– Ты не представляешь, как тут хорошо! – рассказывал он, – совсем другая жизнь! Приезжай, хоть на недельку! Приезжай, посмотри, сама убедишься, что глупо цепляться за «совок», когда можно жить совсем по-другому. И, главное, мы, наконец, сможем быть вместе.

Он взахлеб рассказывал о своих впечатлениях, с его слов выходило, что Юле надо срочно все бросать в России и немедленно присоединяться к нему. У нее не будет никаких проблем с работой, Сережа сможет получить блестящее европейское образование, достойную работу и возможность повидать мир, а если к ним захотят присоединиться родители, то нет ничего проще: здесь даже пенсию будут им выплачивать, он все разузнал. И вообще о чем тут думать? Чего можно ждать от нашей страны? Нищета, безработица, полное отсутствие любых перспектив.

С этим трудно было поспорить. В стране действительно творилось нечто невообразимое. И если мерзость запустения, царившая вокруг, и пустые полки в магазинах уже давно никого не удивляли, то к постоянной нехватке денег приспособиться было просто невозможно. С отъездом Ивана свести концы с концами становилось все труднее. Если бы не помощь родителей, пришлось бы перейти на хлеб и воду.

Зарплата стала вообще эфемерным явлением. Даже если ее выплачивали вовремя, нужно было срочно бежать и тратить ее. Благодаря своей профессии Юля имела достаточно знакомых, через которых можно было что-то «достать», магазины-то давно продавали пустоту.

– Благодарные пациенты не дают врачу умереть с голоду, – радовалась она, распаковывая дома сумки с продуктами. Кто чем богат. Приносили овощи, мясо, молоко, дефицитный, выдаваемый строго по талонам, сахар. Это было очень кстати: несколько килограммов картошки были гораздо ценнее, чем деньги, на которые все равно невозможно что-то купить.

Только от конфет не было никакого прока: съесть столько невозможно, хранить нельзя, а выбросить рука не поднимается. В конце концов, Юля приспособилась сдавать их в расположенный неподалеку от дома коммерческий ларек, «комок», как тогда называли такие магазинчики. В нем работала знакомая, которая без лишних расспросов забирала пестрые коробки, сразу выплачивая деньги.

Деньги обесценились, мелкие исчезли вообще. Никого уже не удивляло, что в магазинах на сдачу частенько давали спички, крышки, прищепки и прочую дребедень. Да и крупные деньги растворились в бурлящей инфляции, все расчеты велись исключительно в долларах, даже древние старухи прекрасно знали, сколько сегодня стоит американская валюта. Сообщения о курсе стали более актуальны, чем прогноз погоды, а сам курс – таким же переменчивым, как погода, и мог поменяться несколько раз в течение одного дня. Денежный вопрос стоял остро, как никогда.